Я должна укусить его. Не сильно, не для того, чтобы сделать ему больно, просто чтобы напугать его, гребаного придурка. Заставляет меня делать ему минет, пока я на работе. У него какие-то чертовы нервы.
Хотя мне нравится его нервозность. Я не знаю почему, но его бушующая грубая сторона действует на меня. Грубость его руки, вцепившейся в мои волосы, то, как он держит меня за голову и использует мой рот для собственного удовольствия. Даже если бы я попыталась остановить его прямо сейчас, я сомневаюсь, что он бы это сделал, и это должно вызвать у меня желание откусить его член, но вместо этого что-то плавится в моем мозгу. Вместо этого я ловлю себя на мысли, что, черт возьми? Если я рискую быть уволенной, я могу сделать это хорошо.
Загнанная в угол в кулинарной секции, Картер трахает меня в рот. Нет другого способа выразить это. Называть это минетом было бы иррационально великодушно. Он наказывает мой рот за все раздражающие вещи, которые из него вылетают, затем толкается глубоко в мое горло и заставляет меня проглотить его сперму. Грязно, резко и как-то жарко. Слезы текут из уголков моих глаз от жестокости происходящего, когда я отстраняюсь и смотрю на него, глотая последние соленые остатки его удовольствия.
Картер ласково гладит мое лицо, глядя на меня сверху вниз. — Хорошая девочка.
Его голос теплый и одобрительный. Мне хочется раствориться в его прикосновениях, но теперь, когда он закончил, я больше беспокоюсь о том, чтобы меня не поймали. Я наклоняюсь, чтобы подобрать книги в мягкой обложке, которые он уронил. Он берет их, и я отталкиваюсь от земли, вытирая влагу под глазами тыльной стороной пальцев.
— Ты в порядке? — спрашивает он несколько неохотно.
Я киваю, вытирая влажные руки о футболку. — Ага. Если меня уволят, я убью тебя.
Улыбаясь, когда он застегивает молнию, он говорит: — Если тебя уволят, я просто буду давать тебе 60 баксов в неделю, которые ты, вероятно, зарабатываешь здесь? Я не слишком беспокоюсь об этом.
— Ты должен. — Я киваю в потолок, но не указываю, чтобы не привлечь внимание. — Есть камеры видеонаблюдения. Если они поймают, что ты только что сделал, это будет считаться как минимум неприличным разоблачением. Это будет выглядеть не очень хорошо, мистер Будущий Юрист.
Картер пожимает плечами и кладет руку мне на плечо, притягивая к себе и целуя в макушку. — Если это поймают камеры и кто-то действительно посмотрит записи, мой папа их просто купит. Твой менеджер получает хороший, большой бонус, кассета случайно теряется. Упс.
— У тебя есть ответ на все, не так ли? — спрашиваю я, наклоняясь к нему сбоку и тем не менее обнимая его рукой.
— Конечно да. Тебе нравится это во мне.
Он прав. Тем не менее, я говорю: — Не тогда, когда то, что ты говоришь, меня бесит.
— Иногда такое случается, — беззаботно отвечает он. — По крайней мере, пока ты не признаешь, что тебе не нужно выступать против меня. Ты можешь быть моим партнером. Все мои привилегии - твои привилегии. Я не против тебя, Зои. Мы не противники. Когда я выиграю, ты выиграешь.
— А что если мы противники?
— Я сокрушаю своих противников, — небрежно сообщает он мне, встречаясь со мной взглядом. — Не будь одной из них, и тебе не о чем беспокоиться.
35
После того, как я снова выспалась в своей постели, в понедельник утром я беру себе на завтрак чашку холодного молока и пачку печенья «Поп-Тарт». Это сильно отличается от праздничных завтраков в доме Картера. Я ловлю себя на том, что думаю о будущем, о котором Картер любит говорить так, как будто оно у нас действительно есть. Будет ли Картер ожидать, что его сожительница тоже будет кормить его как короля? Бьюсь об заклад, он будет. Наверное, он считает это нормальным. Между тем, я думаю, что холодные пирожные на завтрак — это нормально. Хлоя тоже привыкла к большому завтраку. Если бы она переехала к Картеру, а я осталась бы с ними на какое-то время, мне, вероятно, пришлось бы активизировать свою игру за завтраком.
Я почти ненавижу думать об этом — не потому, что я злюсь на завтрак, а потому, что я чувствую себя сумасшедшей, даже рассматривая такую возможность. Это заманчиво, не только потому, что мне нравится Картер, но и потому, что мне нравится жизнь, которую я могла бы представить, если мы жили вместе. Он мне действительно нравится как человек. Он избалованный, коварный и во многих отношениях полная противоположность мне, но мы также связаны на многих уровнях. Я бы никогда не представила, что испытываю настоящую дружбу с Картером Махони, но он мне искренне нравится, даже когда я думаю, что он заноза в заднице. Однако я не хочу увлекаться мечтами о будущем, которого никогда не будет. Будущее, к которому он относится совсем не серьезно, несмотря на то, что он говорит, что заставляет меня поверить, что, возможно, так оно и есть.