Он бы не обидел собаку, верно? Не думаю, что стал бы, он же не монстр, но похитить собаку? Он может это сделать. Держать его — и эмоциональное благополучие Грейс — в заложниках, пока я не сдамся и не приду ей на помощь.
Черт возьми, Картер. Несправедливо, что у него есть все эти способы победить меня. Он играет так грязно, и он знает, что я не могу сравниться с ним. Он знает, что я не сдамся, поэтому он знает, что будет побеждать каждый проклятый раз, пока он это делает.
Как только я успокаиваю Грейс и заверяю ее, что сегодня ночью мы вернем Скаута, я даю ей минуту, чтобы собраться и идти к входу в школу.
Моя кровь закипает, когда я вижу Картера, стоящего у стены со скрещенными руками и наблюдающего за моим приближением. На этот раз гнев разжигает мою кровь, а не возбуждение. К несчастью для людей в моей жизни, у меня на самом деле всего несколько хороших отношений, поэтому, если он хочет терроризировать меня, чтобы я снова сошлась с ним, он может снова и снова нацеливаться на одних и тех же людей.
— Доброе утро, Эллис.
Я сердито смотрю на него, не обращая внимания на его приятелей-спортсменов, которые расходятся, как Красное море, когда я стремительно приближаюсь к нему. — Ты украл щенка Грейс?
С преувеличенно невинным видом Картер указывает на себя. — Зачем мне воровать собаку?
— Потому что ты чертовски сумасшедший, — огрызаюсь я.
— Вау, дерьмо, — протягивает Картрайт, немного смеясь. — Картер заставляет Зои Эллис ругаться, должно быть, это плохо.
— Девочка, принеси сюда свой грязный рот, — говорит Шейн.
— Отъебись, Саттон, — рявкаю я, прежде чем обернуться к Картеру. — Ты вернешь ей этого щенка, или, клянусь Богом, я больше никогда с тобой не заговорю.
Картер сохраняет ровный тон, но предупреждение за словами реально, когда он говорит мне: — Не угрожай мне, принцесса.
Я знаю, что добилась бы лучших результатов, если бы подождала, чтобы противостоять ему, пока мы не останемся наедине, но когда я увидела его, я была слишком зла, чтобы ждать. Как бы я ни хотела обострить ситуацию и сразиться с ним до смерти, я знаю, что проиграю. Он тоже знает, поэтому, если я хочу быть умной, мне нужно прислушаться к его предупреждению и немного обуздать себя.
Когда проходит несколько секунд, а я больше не злюсь, несмотря на явную ярость в моих глазах, Картер один раз кивает и говорит: — А теперь давай, попробуй еще раз. Я дам тебе переделку.
Я стискиваю зубы, желая ударить его за то, что он такой придурок, но не спускаю глаз с приза. Неважно, что его друзья зажрались. Только ему есть дело до того, что они думают, а мне, черт возьми, все равно. Сглотнув комок гнева и встретившись с ним взглядом, я спрашиваю: — Можем ли мы поговорить наедине, пожалуйста?
Картер протягивает руку и гладит меня по лицу, намеренно снисходительно. — Раз уж ты сказала «пожалуйста».
Убийство, убийство, убийство. Удар, удар, удар.
С радостными мыслями я поворачиваюсь на каблуках и направляюсь к входу в школу.
— Я догоню вас, ребята, позже, — говорит Картер ребятам, следуя за мной.
— Повеселитесь, — кричит Картрайт.
— Он уходит с Зои Эллис, ты же знаешь, что так и будет, — хихикая, говорит Шейн.
— Эй, — рявкает Картер более резко. Чуть более вежливо он напоминает Шейну: — Прояви немного уважения, если не хочешь снова потерять свое место, Саттон.
Ага, мудак. По крайней мере, Картер не является полным набором инструментов. Просто в основном сумка для инструментов.
Я не знаю, куда я иду, когда я иду через двери. Это не обычное время наших встреч. Когда мы встречаемся после истории, все остальные идут на обед и в каждом зале пустые классы. Сейчас все только собираются в школу, пробираются по коридорам, болтают с друзьями, открывают шкафчики. Нам негде оставаться наедине.
Явно беззаботный, Картер набирает темп, пока не оказывается впереди меня, а затем его рука выбрасывается вперед. Он хватает меня и отступает, притягивая меня к себе к пустому участку стены. Повсюду по-прежнему раздевалки и студенты, у нас нет уединения, но, как будто он запечатал нас в пузыре, Картер смотрит на меня.
— Что я могу сделать для тебя?
— Верни Грейс ее собаку.
Слегка склонив голову набок, Картер спрашивает: — Почему ты узнала об этом только сегодня?
— Что? Я… я не знаю.
— Собака пропала прошлой ночью. Это была не сегодняшняя запланированная истерика, а вчерашняя. Она рассказала тебе, а ты просто не связывала это со мной до сегодняшнего дня, или ты только что узнала?