Закрывая лицо руками, я говорю ему: — Ты, наверное, переоценил меня. Они встретят меня и будут ждать Эйнштейна с сиськами.
— Неа. Они знают счет. Если ты не пускаешь слюни во время собеседования и не можешь не связать предложение, они позаботятся о том, чтобы тебя приняли.
— Но я никто, — говорю я, недоверчиво качая головой. — Я имею в виду, да, у меня есть оценки, но… я не могу поверить, что они хотят впустить меня. Только потому, что ты их попросил?
— Попросил? Я, блядь, провел кампанию, — легкомысленно говорит он. — Я знал, что поступление тебя в Колумбийский университет было единственным хорошим способом заставить тебя переехать сюда со мной, поэтому я сделал то, что должен был сделать. Обычно при поступлении по особым случаям, вроде этого, они обращаются к семье будущего студента, чтобы понять, стоит ли его принимать. Очевидно, для твоей семьи не стоит нарушать стандарты приема, но не для моей? — Не слишком скромно, он пожимает плечами. — В дополнение ко всей твоей тяжелой работе и всей моей кампании, мой отец делает значительное пожертвование университету от твоего имени.
Это признание согревает мое сердце и взрывает мой разум. Я не знаю, как обработать то, что он только что сказал. — Для меня?
— Для тебя. Для нас, — поправляется он.
Это уже слишком. Я даже не знаю, что сказать, как выразить свое замешательство или свою благодарность. — Но почему? Почему он сделал это для меня?
Виновато склонив голову набок, Картер говорит: — Возможно, я сказал ему кое-что, чтобы подбодрить его. Что я сделал с тобой. Вещи, о которых ты потенциально могла бы рассказать людям в будущем, если бы я тебе не нравился так сильно. Вещи, которые могут подорвать мою карьеру юриста, которой я планирую заниматься. Семья тоже не будет выглядеть слишком хорошо.
Мои глаза расширяются, когда я понимаю, что он имеет в виду. — Ты сказал ему об этом?
Каким бы бесстыдным он ни был, Картер ухмыляется. — Даже немного приукрасил, чтобы действительно показать, какой урон ты способна нанести, если мы не предпримем никаких действий, чтобы удержать тебя на нашей стороне.
Я рада, что он находит это таким забавным, потому что я начинаю потеть. — Ты сошел с ума, Картер? Он действительно пришлет за мной киллера!
Картер отрицательно качает головой. — Я же говорил тебе, что мой отец борется с потенциальным скандалом своей чековой книжкой, а не киллерами. Он не был в восторге от того, что ему пришлось расплачиваться с другой девушкой, но я заверил его, что ты будешь последней. Я держу тебя, и это будет держать меня в узде.
Он совершенно сумасшедший, но когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, я не могу не обхватить его руками и ногами и притянуть к себе, чтобы как следует поцеловать его в ответ. — Не могу поверить, что ты рассказал об этом своему отцу. Ты совершенно безумен, но ты прекрасен. Твой отец, должно быть, думает, что я сошла с ума, раз после всего этого завязала с тобой отношения.
Откидывая мои волосы назад, Картер качает головой. — Неа. Он знает, что женщины будут мириться со многими формами поведения, если речь идет о комфортной жизни
Я теряю улыбку, протягивая руку, чтобы погладить его лицо. — Ты же знаешь, что для меня это абсолютно не имеет никакого отношения, верно?
Коснувшись моей рукой своего лица, он предлагает мне легкую улыбку. — Конечно, я знаю. Впрочем, это не его дело. Пусть верит в то, что имеет для него смысл. Пока ты поедешь в Колумбийский университет и я буду держать тебя при себе, мне все равно, что он думает.
— Не могу поверить, что ты сделал все это для меня, Картер. Это огромно. Это… меняет жизнь.
Схватив мою руку и поднеся ее к своим губам, он оставляет там нежный поцелуй. — Я сделаю для тебя все, что угодно.
И вот оно. Не только его слова или его огромный жест, но и этот взгляд в его глазах, тот, который передает всю любовь, которую он испытывает ко мне. Вот почему я верю его обещаниям. Причина, по которой я верю в него, и точка. На какие бы подлости он ни был способен, Картер не хочет меня терять. Иногда он может быть адом на колесах, он может быть сложным, трудным парнем, у которого столько проблем, сколько у него привилегий, но когда он смотрит мне в глаза после всего этого и говорит, что сделает для меня что угодно, часть меня не сомневается, что он это имеет в виду. Как ни страшно иногда это может быть, Картер сделает для меня все что угодно.