Лично я предпочла бы спать по ночам, зная, что девушки в городе в безопасности от мудаков, привлекающих к ним нежелательное внимание, но самые громкие люди в этом городе, похоже, предпочитают выигрывать футбольные матчи.
Я толкаю стулом Джейка, когда он приближается ко мне. Я не люблю насилие, у меня нет желания драться ни с одним из них, но я врежу ему прямо в лицо ножками стула, если он попытается прикоснуться ко мне еще раз.
— Вот что я думаю, — говорит Джейк, наклоняясь вперед и выхватывая стул из моих рук. Ему так легко меня обезоружить; очевидно, мне нужно работать над силой верхней части тела. Я спотыкаюсь, пытаясь удержаться за него, затем быстро откидываюсь назад, пытаясь увеличить расстояние между собой и ними. — Я думаю, ты расскажешь всем, что солгала, — заявляет Джейк. — Что ты разозлилась на меня и слишком остро отреагировала.
— Я не собираюсь этого делать, — говорю я ему. — Я не лгала. Ты прикоснулся ко мне, я попросила тебя остановиться, а ты не стал. Ты рассмеялся. Мне было очень неудобно, а ты подумал, что это смешно. Ты вел себя как придурок и заслужил наказание.
В его беспокойных голубых глазах мелькает раздражение. — Ты ведешь себя так, будто я тебя изнасиловал, Эллис. Я только и делал, что ощупывал тебя.
— Я не хотела, чтобы ты ощупывал меня. Я сказала нет, я сказала тебе остановиться, а ты не послушался, — говорю я ему, и мои глаза расширяются.
Он отбрасывает стул в сторону, и он скользит по грязному линолеуму. — Да, ну, я не думаю, что наказание вполне соответствует преступлению. Я думаю, если ты собираешься разрушить мою гребаную жизнь, я должен получить от этого немного больше.
С каждым шагом, который он делает вперед, я делаю шаг назад. Теперь я ударяюсь об окно. Больше некуда идти, и он прямо надо мной. Я смотрю за его спину на двух других парней, ища какой-нибудь признак неуверенности на их лицах, какой-то проблеск вины или сочувствия, что-нибудь, к чему я могу обратиться, чтобы, возможно, получить помощь.
Ничего нет. Ребята держатся вместе. В их бредовых умах я предала их, заступившись за себя.
В глазах всего города я сучка, потому что не хочу, чтобы Джейк Парсонс прикасался ко мне. За то, что он поднял шум из-за того, что он проигнорировал мой отказ и все равно сделал это.
“Какая скромница.
Выкуси, принцесса.
Джейк Парсонс хотел тебя? Ты должна быть польщена.”
Теперь Джейк Парсонс протягивает руку, упирается ею в мою грудь и толкает меня обратно к стене между оконными стеклами. Он старается коснуться как можно большей части моей груди, пока делает это, затем сжимает кулаком мою рубашку и встречается со мной взглядом, в его глазах мелькает намек на вызов. Я знаю, что он либо разорвет мою рубашку, либо сорвет ее через мою голову, я просто не знаю, что он собирается делать после этого.
2
— Подожди, — говорю я, хватая его за руку, пытаясь остановить это, пока оно не зашло дальше. — Послушай, я не возьму назад то, что сказала, но я… я поговорю с тренером. Я попрошу его сократить твою подвеску вдвое. Хорошо? Тогда ты все равно будешь играть в этом году.
— Половину гребаного сезона, — говорит Джейк, качая головой. — Нууу. Ты заберешь слова обратно. Ты скажешь им, что была сбита с толку, расстроена, что совершила ошибку. Скажешь им, что у тебя были месячные, и ПМС взял над тобой верх — мне плевать, что ты им будешь говорить, но ты должна сказать им что-то, чтобы это прекратилось.
— Я не позволю тебе заставить меня лгать, — говорю я ему, вздернув подбородок. — Ты запутался. Ты не остановился, ты не извинился, и теперь ты расплачиваешься за свою ошибку. Вот как устроена жизнь, когда ты не неприкасаемый, Джейк. Так живут простые смертные.
— Это так? — спрашивает он, дергая меня вперед за рубашку, а затем прижимая обратно к стене с такой силой, что у меня стучат зубы, а желудок сжимается от страха.
Двое других парней подошли ближе, их глаза сузились с презрением.
Возвращая взгляд к придурку-спортсмену передо мной, я проглатываю свой страх. — Ты действительно хочешь сделать еще хуже, Джейк? Ты должен держаться от меня подальше. Это определенно не останется в стороне от меня.