— Ты уже испортила мне гребаную жизнь, Зо. Что теперь со мной будет?
То, как он говорит это угрюмо, меня раздражает — как будто это действительно моя вина, а не его. — Я не разрушила твою жизнь. Не дадут играть в футбол — вот и все. Это всего лишь игра.
Он качает головой. — Ты не понимаешь, не так ли? Все мое будущее зависело от игры в этом году, Зои. Для меня это не просто игра, это билет отсюда, который я не могу себе позволить по-другому.
Честная уязвимость в его словах цепляет меня так, как ничто другое из того, что он говорил или делал. Желание выбраться из этого города — это то, к чему я могу относиться, и если бы у меня был шанс и я его потеряла, меня бы тоже трясло от сожаления. Опустив взгляд, на мгновение чувствуя себя плохо из-за этого придурка, я повторяю свое предыдущее предложение. — Я сказала тебе, что готова поговорить с тренером и попытаться уменьшить твою дисквалификацию, чтобы ты все еще мог играть в этом году. Если ты сейчас уйдешь, я все равно это сделаю.
Шейн хихикает. — Ты слышишь эту маленькую сучку? Если ты уйдешь сейчас.
— Я более чем справедлива, — говорю я Джейку, не обращая внимания на Шейн. — Твоё поведение было неадекватным. Кто-то должен был показать тебе, что твои действия имеют последствия. Я сделала тебе одолжение в долгосрочной перспективе; ты не будешь жить в футбольном пузыре вечно. Сделаешь это дерьмо после школы, и ты попадешь в тюрьму.
Джейк качает головой, словно не может понять, кем, черт возьми, я себя считаю. — А я говорил тебе, что этого недостаточно. Я не хочу смягчения приговора, я хочу, чтобы обвинение было снято. Я хочу, чтобы это дерьмо было снято с моей записи.
— А я хотела, чтобы ты перестал ко мне прикасаться. Похоже, ни один из нас не получит от этого обмена всего, чего хотел. Почему бы нам просто не прекратить обострять ситуацию и уйти, пока есть возможность, с наименьшим ущербом, — предлагаю я.
— Думаю, пришло время показать тебе последствия твоих действий, ботаник. Что ты об этом думаешь? — Он наблюдает за моей реакцией, крепко прижимаясь своим телом к моему, движение, призванное напомнить мне о моем месте.
Все, что он делает, меня бесит. Я даю ему аут, а он его выбрасывает. Он такой чертов придурок. Я изо всех сил стараюсь контролировать свое отношение, зная, что ничего хорошего не выйдет из того, что заставлю его чувствовать себя слабым перед его друзьями. Люди более опасны в группах с другими единомышленниками, и двое парней, которых он привел с собой, явно на его стороне.
Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него и не сглатывать. — Пожалуйста, просто уходи, Джейк. Ради нас обоих. Не делай хуже.
Он игнорирует меня, задирая рубашку до талии, обнажая бледный живот. Я пытаюсь бороться с ним, хватая рубашку и опуская ее вниз. Он хватает меня за запястья, закидывает через голову и прижимает к кирпичной колонне.
— Нет! — Я кричу, мое сердце кувыркается. Мой разум мчится в поисках следующей идеи, пока его руки касаются моего живота, но я ничего не могу придумать. Все происходит слишком быстро, и мне становится страшно.
Он снова поднимает мою рубашку. Я сопротивляюсь, но его рука сжимает меня. Он слишком силен и снимает рубашку, бросая ее мне за спину. Я едва могу дышать, когда он одной рукой прижимает меня к своей груди, а другой расстегивает застежку моего лифчика.
— Джейк, пожалуйста. — Мой голос приглушен на его груди. Я презираю его, но его грудь — единственное убежище, которое у меня есть, чтобы не дать Картеру и Шейну увидеть меня. — Пожалуйста, не делай этого.
— Скажи всем, что ты солгала, — приказывает он.
— “Нет!”
Он срывает с меня лифчик, отталкивая меня от своей груди и обвивая рукой мою шею. Прежде чем я успеваю осознать, что он делает, он разворачивает меня, чтобы я была на виду у его друзей. — Видите что-нибудь, что хотите, джентльмены?
Прилив жара охватывает все мое тело, как будто меня только что бросили в огненную яму. Стыд прожигает меня, когда их заинтересованные глаза скользят по моему обнаженному телу, они ухмыляются и смеются надо мной.
— Они не кажутся мне такими чертовски особенными, — замечает Шейн.
— Да, я бы тоже не позволил этим мелочам разрушить мою жизнь, — вмешивается Картер, посмеиваясь.
Слезы ярости и унижения текут из уголков моих глаз. Я хочу выругаться. Я хочу наказать Джейка больше, а не меньше. Он может идти к черту, если думает, что после этого я поговорю с тренером от его имени.
— Глупая маленькая высокомерная сучка. Думает, что она слишком хороша для нас, не так ли? — бормочет Шейн.
— Зои думает, что она слишком хороша для всех, — усмехается Джейк.