“Нет, только для тебя”, хочу я сказать. Глупый гребаный мудак. Не желая обострять ситуацию, я держу слова взаперти, но сохранять хладнокровие становится все труднее. Такое ощущение, что кто-то положил мои нервные окончания на раскаленную сковороду, и она с каждой секундой нагревается еще на несколько градусов. Мой самоконтроль ослабевает. Все, что я хочу сделать, это сорваться и разозлиться, драться и кричать и разорвать их всех на части.
Шейн подходит ближе, его голодные глаза устремлены на груди, которые якобы его не впечатляют. — Держи ее за руки, Парсонс. Я хочу чувствовать.
Джейк сцепляет мои руки, упираясь грудью в мою спину, удерживая меня на месте. — Будь моим гостем. Думаю, я плачу достаточно за всех нас троих. Картер, ты хочешь в этом участвовать?
— Нет, — кричу я, качая головой в гневном отрицании. — Нет, ты не можешь этого сделать. Вы не можете этого сделать!
Прямо опровергая мои слова, большие руки Шейна смыкаются вокруг моих грудей, и он сжимает их, как будто имеет на это право.
Я спускаюсь по спирали стыда, никогда не желая возвращаться. Я говорила себе, сколько могла, что они только пытались напугать меня, но это нечто большее. Это слишком далеко. Я не хочу присутствовать при этом.
— Убери от нее руки, Саттон.
Мое сердце останавливается. Низкий голос Картера заставляет поднять мою голову. Возможно, по глупости я сопротивляюсь желанию эмоционально отстраниться от этого момента, чтобы спасти себя, и вместо этого цепляюсь за тонкую ниточку надежды, что он, наконец, положит конец тому, что происходит.
Он тоже это видит. Я не знаю, как блеск в его глазах говорит со мной, но это так. Он знает, что держит мою надежду в своих руках, и ему нравится это ощущение.
— Ты же не хочешь, чтобы на тебе были руки Саттона, не так ли, принцесса? — Он спрашивает.
Я отрицательно качаю головой, но есть что-то, чему я не доверяю в его тоне — что-то слишком легкое. Я знаю, что есть подвох, но я также знаю, что из всех в этой комнате Картер обладает наибольшей властью. Социальная власть и реальная власть — он альфа в этой комнате, так что он может нажать на тормоза в этом крушении поезда, если захочет.
Вы не вступаете в бой с альфой, если не хотите, чтобы он был вашим противником, а мне точно не нужен еще один противник. Подавляя горящую во мне ярость, я предлагаю что-то более мягкое, что-то, что могло бы обратиться к любому защитному инстинкту, которым он мог обладать.
— Спасибо, — мягко говорю я.
Он с любопытством наклоняет голову, но не говорит.
Я сглатываю, не уверенная в своем следующем шаге. Я не знакома с Картером Махони лично, поэтому не знаю, как лучше всего к нему обратиться. Даже не знаю надо ли. Он говорил сам, так что, возможно, ему не нужно, чтобы я тянула его в правильном направлении. В любом случае, пока Джейк все еще держит меня сзади, Шейн больше не ощупывает меня, так что это улучшение.
Картер делает медленный шаг вперед, его темные глаза осматривают каждый дюйм моего обнаженного тела. Змеиное предчувствие пронзает меня, и холодок пробегает по моему позвоночнику, мое тело реагирует скорее так, как будто он хищник, которого я должна бояться, чем какой-либо потенциальной спасительной благодати. Хотела бы я увидеть его глаза, увидеть их выражение — по крайней мере, пока это не произойдет. Когда наши взгляды встречаются, я вижу мрачное веселье, а не сочувствие, не защиту какой-то девушки, которую он даже не знает. Нити, связанные с моей надеждой, начинают рваться. Мой желудок сжимается, а вместе с ним и сердце.
— О, Зои, — начинает он, протягивая руку и касаясь моего лица. Притворное сочувствие, проистекающее из каждого слога, настолько снисходительно, что у меня сводит живот, но я не могу отвести от него взгляд. — Если ты ищешь Прекрасного Принца, а я твой лучший вариант, ты находишься в действительно ужасной ситуации.
Поскольку мой желудок не может опуститься ниже, а надежда не может меня спасти, мои инстинкты борьбы или бегства начинают брать верх над всем остальным. Мое тело работает сверхурочно, понимая, что мы в опасности и нам нужно выбраться, и быстро. Я ненавижу, как вздымается моя грудь с каждым новым вздохом, привлекая все больше внимания к своей обнаженной груди. Я ненавижу, как дрожит мой голос, но я не могу это контролировать. — Значит, ты не помешал ему помочь мне. Он был просто, что, на твоём пути? Ты и меня теперь будешь лапать?
— На самом деле я не сиськастый человек, — небрежно бормочет Картер, снова глядя на меня как на потенциальную покупку, цена которой, по его мнению, может быть завышена. — Хотя я бы не отказался от того, чтобы мой член сосали.