— Конечно, мне уже причиняли боль раньше, — предлагаю я немного пренебрежительно. — Ты знаешь, ты один из тех, кто причинил мне боль. Я просто не позволяю плохим вещам иметь достаточно власти надо мной, чтобы угнетать меня. Это не моя естественная склонность, это не всегда было легко; Я просто поняла, что в раннем возрасте мне нужно бороться со своими человеческими инстинктами в некоторых вещах, иначе я была бы несчастным человеком. Я решила не быть несчастной. Я боролась со своими природными инстинктами, я боролась с учениями, которые были привиты мне с рождения, и я победила. Наверное, поэтому ты считаешь меня такой сильной. Я сильная; Я даже могу победить себя, если настроюсь на это.
— Вот почему ты меня не боишься?
Я пожимаю плечами. — Иногда я боюсь тебя, — говорю я, поскольку мы честны. — Я точно не знаю, на что ты способен, каковы твои пределы, если они вообще есть. Ты определенно авантюрист. Но пока ты на самом деле не убьешь меня физически, я переживу тебя. Я переживу всех. Я не даю посторонним достаточно доступа к моему внутреннему миру, чтобы меня разрушить. Они могут сжечь все, до чего смогут дотянуться, а у меня еще много останется. У меня в избытке умственная сила, приобретаемая тем же способом, что и всякая сила, — тренировкой мускулов. Физически ты можешь одолеть меня, но не ментально. Я всегда буду вставать, от всего. Я непобедима.
Качая головой с нежной улыбкой на лице, Картер протягивает руку за картофелем фри. — Если бы ты мне так не нравилась, я бы воспринял это как вызов.
Потянувшись за еще одним картофелем, я улыбаюсь ему в ответ. — Тогда будем надеяться, что я тебе нравлюсь.
— Давай.
19
Передо мной Картер держит пакет Twizzlers [Прим.: Жевательные мармеладные конфеты от компании Hershey’s и их дочерней компании] и пакет Jolly Ranchers [Прим.: американский бренд сладких леденцов, жевательных конфет, желейных бобов, леденцов, кислых закусок и линейки газированных напитков].
— Который из? — он спрашивает.
— Хитрый вопрос? Очевидно, мы должны получить и то, и другое.
Бросив оба пакета с конфетами в синюю корзину для покупок на руке, он кивает. — Респектабельный выбор. Я бы выбрал Jolly Ranchers.
— Думаю, было бы подло сделать Твиззлеров бездомными, — предлагаю я.
Он улыбается мне, обнимает меня рукой и наклоняется для поцелуя.
Нас прерывает тяжелый вздох раздражения, когда Эрика Мартин кладет в корзину коробку 100-калорийных закусок. — Должно быть приятно не думать о том, чтобы сохранить свою фигуру, — комментирует она. — Нам придется встретиться, когда нам будет около 30, посмотрим, догонит ли тебя эта сладкоежка.
Я вздыхаю, обнимая Картера за талию. Эрика прищурилась, как будто я сделала это нарочно, но мне все равно. Она всю ночь была такой стервой, подтверждая мои подозрения, что тусоваться с Картером и его друзьями было плохой идеей.
Однако он настаивал. Хорошо заметил, что если мы собираемся встречаться, мне придется иногда быть рядом с его друзьями. Сегодня вечером Картрайт пригласил нескольких человек развести костер на заднем дворе, а потом посмотреть фильм. Это звучало более доступно, чем одна из их вечеринок или футбольный матч, поэтому я решила, что пришло время сдаться.
Даже самая незначительная вещь, которую я могу сделать с этими людьми, неприятна. У меня совсем другие вкусы в отношении друзей чем у Картера.
— Зефир есть, — весело объявляет Брианна, бросая его в корзину Картера. — О, Боже мой, я не могу дождаться этих сморов [Смор — это традиционный американский десерт, который дети готовят на костре во дворе или в летнем лагере в Северной Америке, Мексике и других странах, состоящий из поджаренного маршмэллоу и плитки шоколада, зажатых между двумя «грэм-крекерами» таким образом, что горячий маршмэллоу плавит шоколад прежде, чем застыть, и склеивает крекеры]. Улыбаясь мне, она спрашивает: — Ты любишь смор, Зои?
— Да, но мне не нравится, когда мой зефир подгорел, — говорю я ей. — Мне нравится, когда он только что подогрелся, может быть, немного коричневый.
Брианна выглядит вполне нормально. Я была готов к тому, что она будет сдержанной, как Эрика, с тех пор как Картер назвал ее кем-то, с кем он также был близок, но их договоренность, должно быть, была более непринужденной — или ей было все равно, когда она закончилась — потому что она сделала несколько шагов: приятные попытки поговорить со мной с тех пор, как меня подобрал Картер, и никто другой.