Я сглатываю, намеренно не двигаясь, пока мое сердце стучит в груди. Это самое странное ощущение, когда он вырывается и снова входит в меня. Я знаю, что не должна, но мое тело пытается втянуть его глубже внутрь. Я не знаю, сколько я могу двигаться, чтобы он не поскользнулся, и я не упускаю из виду, что он может просто притвориться, что поскользнулся. Как только он окажется внутри меня, я не заставлю его остановиться. Не то чтобы я была уверена, что он бы это сделал, даже если бы я сказала ему.
Он вырывается, и мои щеки горят от влажного звука. — Возможно, тебе не следует делать это без презерватива, — говорю я ему.
— Я чист, а ты девственница, — отвечает он, водя своим членом вверх и вниз по моему входу. Затем с мрачным изумлением добавляет: — По крайней мере, еще несколько минут.
— Не смешно, — упрекаю я, желая видеть лучше.
— Приятно, правда? — спрашивает он.
Это действительно хорошо. Мне нравится ощущать, как его гладкая головка трется обо мне, но я могла бы жить без стресса, задаваясь вопросом, собирается ли он взять больше, чем я сказала, что он может.
— Ты бы меня ненавидела, если бы я трахнул тебя прямо сейчас? — он спрашивает.
Я вздыхаю, наполовину ожидая, что за этим исследованием его границ последует боль от полного проникновения. — Нет, я бы не стала тебя ненавидеть. Но я не хочу, чтобы ты это делал. Еще нет. Не так. Не в подвале Картрайта.
— Ты знаешь, как трудно сдерживаться, Зои? — спрашивает он, медленно скользя наружу и обратно в меня. — Ты чертовски мокрая. Я знаю, что ты этого хочешь.
Я не предлагаю подтверждения или опровержения. Он взял на себя управление, как только втолкнул кончик своего члена внутрь меня, и я позволила ему сохранить его, сказав ему, что не буду ненавидеть его, если он не будет уважать мои желания.
Наверное, меня это должно волновать больше, чем сейчас, но сейчас сказать ему «нет» — больше испытание, чем что-либо еще. Если я смогла вынести то, что он сделал со мной в том классе, я смогу вынести и секс. Я просто не хочу быть одной из его многочисленных случайных девушек. Я не хочу быть какой-то девушкой, через которую он проходит, если ему становится скучно. Если это все, что я есть, то нет, я не хочу отдавать ему свою девственность; Я просто знаю, что он может принять это, хочу я этого или нет, поэтому, если он это сделает, мне нужно быть готовой.
— Я даже официально не твоя девушка, — говорю я ему. — Я думаю, преждевременно отдавать тебе мою девственность, когда мы даже технически не вместе. Когда сегодня ночью другая девушка…
— Нет. — В его тоне достаточно предостережения, чтобы я остановилась. — Я же говорил тебе, этого не было.
— Я знаю. Я просто сказала. Я знаю, что ты привык двигаться быстрее меня, я это понимаю. Но если я не двигаюсь в том темпе, который тебе нужен, я должна знать, что ты собираешься донести это до меня, а не забирать решение из моих рук и делегировать его кому-то другому. Если я даже не твоя девушка, полагаю, ты мне ничего не должен, но…
— Ты хочешь быть моей девушкой? — спрашивает он, упираясь в мой клитор.
Я задыхаюсь, когда он трет меня, закрывая глаза. — Когда я получу титул, как долго мне придется смириться с потерей девственности? Я чувствую, что часы начнут тикать быстрее, если мы будем официально вместе.
— Тебе понравится секс, Зои. Я не знаю, почему ты так этого боишься.
— Я не боюсь секса, я боюсь, что меня используют и выкинут, — выпаливаю я. — Ты сказал, что хочешь моей девственности, и теперь ты выбираешь самый быстрый путь, чтобы добраться до нее. Что еще я должна думать?
— Что я хочу трахнуть тебя в первый раз, потому что тогда я буду продолжать трахать тебя, и это не будет таким гребаным событием? — Предлагает он. Покачав головой в неопределенном раздражении, он говорит: — К черту это.
Мое сердце колотится, и я почти ожидаю, что он вытащит себя из моего тела и оставит меня здесь одну на кровати, но вместо этого он толкает бедра вперед. Я вскрикиваю от неожиданной боли, когда он рвется в меня, моя верхняя часть тела выгибается над кроватью.
Картер спускается, чтобы встретить меня, упираясь рукой за мою спину и прижимая меня к своей груди, чтобы успокоить. Он не двигается внутри меня, пытаясь дать моему телу шанс приспособиться к его жестокому вторжению, но это все равно причиняет боль.
— Ты сказал, что не будешь.
— Я знаю, — бормочет он, гладя меня по волосам и целуя в щеку. — Мне жаль. Но ты не начнешь доверять мне, пока я тебя не трахну. Ты думаешь, что все, что я делаю, подозрительно, потому что мне нужна только твоя девственность. Я хочу этого, но это мешает.