Он встает в очередь позади меня, хотя уже держит бутылку с водой «Лонгхорн». Судя по запаху его дыхания, когда он приближается ко мне, это не воду он туда налил. — О, всегда рад тебя видеть, Зо.
Я борюсь с инстинктом сделать шаг назад, но он слишком близко. Джейк выше меня — не так высок, как Картер, но все же выше меня — и, как и Картер, когда он хочет выглядеть более устрашающе, он использует каждый дюйм своего роста.
— Не будь придурком, — говорю я ему низким тоном. Я очень не хочу неприятностей с ним, но я больше не безоружена. У меня есть больше, чем мой собственный голос, чтобы защитить меня — у меня есть Картер, и я не боюсь владеть им.
Рука Джейка ложится мне на плечи, и я напрягаюсь. — Я что, придурок?
— Убери руку с моего плеча.
— Теперь это тоже сексуальные домогательства?
— Знаешь что, Джейк? — Я огрызаюсь. — Прикасаться к девушке, которая не хочет, чтобы ты прикасался к ней где бы то ни было, жалко, как бы ты это ни называл. Жалко.
Его голубые глаза затвердевают, превращаясь из океанов, теплых, как летнее время, в маленькие осколки льда. — Только когда это я, правда? Кажется, я помню, как Картер очень часто прикасался к тебе, когда ты этого не хотела, а теперь ты с ним встречаешься. Думаю, все сводится к тому, что ты можешь извлечь из этого.
— Продолжай врать себе, Джейк, — говорю я ему, сбрасывая его руку. — Картер также чертовски интереснее тебя, но да, очевидно, это не может иметь ничего общего с тем, что он мне нравится.
— Интересно, моя задница. Это его деньги или его член заставляют тебя петь другую мелодию, и я ненавижу думать, что ты продаешься за последнее, — говорит мне Джейк, слегка ухмыляясь, глядя на мою майку и качая головой.
— Я поддерживаю. Это то, что ты делаешь, когда ты с кем-то, кто занимается дерьмом, которое тебе безразлично.
— Тебе не нужно защищаться, дорогая. Я понимаю. Ты, конечно, не первая девушка, которая гоняется за ним, я просто подумал, что ты достаточно умна, чтобы этого не делать. Думаю, я был неправ.
Я открываю рот, чтобы указать, что я не преследую Картера, что это он преследовал меня, но я останавливаюсь, потому что это не имеет значения. Мои слова останутся без внимания. Джейк уже принял решение и продался повествованию, в которое ему нужно верить. Правда не просто не имеет значения, это то, чем он активно не интересуется.
То, что его позиция коренится в том, что он и Картер имеют равные права на меня, а мои желания не имеют отношения к делу, — это целая куча сексистской чуши, но нет смысла пытаться вовлечь его в разговор об этом. В отличие от Картера, Джейк ограничен и настроен считать себя хорошим парнем, независимо от своих действий. Каким бы сумасшедшим он ни казался, учитывая его поведение и наклонности, с Картером можно договориться. Без появления подлинного желания расти и развиваться как человек Джейк — безнадежное дело.
Сказать Джейку, что он в настоящее время недостаточно умен, чтобы заинтересовать меня, несмотря на его хамское поведение — хотя это и правда — не помогло бы, поэтому вместо ответа я поворачиваюсь к нему спиной и жду, пока человек за стойкой закончит.
— Если ты его трахнула, то ему теперь с тобой скучно. Он бросит тебя как и любую другую шлюху, через которую он проходит, — продолжает Джейк, игнорируя намек на то, что я больше не хочу с ним разговаривать. — Вот что он делает. Ты была не более чем новинкой, какой-то маленькой девственницей, которую он хотел пригвоздить. Если ты откажешься от него, у тебя не останется ничего, что могло бы удержать его интерес.
— На самом деле, я думаю, что мне есть что предложить, независимо от моей девственности, но моя сексуальная жизнь тебя не касается, так что…
— Это твоя проблема, — говорит он, вставая рядом со мной. — Ты так чертовски зациклена на себе.
— Думать, что я могу предложить парню больше, чем оргазмы, — это не самодостаточность, это более здоровое чувство собственного достоинства, чем уютное кольцо для салфетки. Встретившись с ним взглядом, я говорю ему: — Может быть, если бы ты смотрел на меня как на нечто большее, чем пара сисек и вагина, ты бы заинтересовал меня. Ты этого не сделал. Я не заинтересовалась. Я не могу быть яснее. Двигайся дальше.
Невольно смеясь, он говорит: — Кольцо дл салфеток?
Глядя на него сквозь ресницы, я спрашиваю: — О, разве не все члены такие толстые? Извини, я видела только член Картера.
Теперь он теряет свою улыбку.
Алкоголь заставляет его действовать в соответствии со своим уязвленным эго, а не здравым смыслом, и он хватает меня за талию, прижимая к себе. — Это так? Что ж, пойдем со мной, и я буду рад познакомить тебя с еще одним.