— Спускайтесь вниз, — зашипел я, как только Дэз встала на ноги и двинулась ближе к лестнице. Она колебалась мгновение, глядя то на меня, то на Самсена, и, наконец, кивнула. Она поняла, что я должен иметь с ним дело один на один.
Как только она была на земле с Кирнан, я повернулся к Самсену. Он поднялся на ноги и попытался отступить, все еще пытаясь (но неудачно) заговорить.
— Ты сказал, что я твой должник… Ты ошибся. Ты мой должник. — Я поднял правую ногу и сильно пнул его. Попал в живот, и он с мычанием отшатнулся, балансируя из стороны в сторону и стараясь восстановить дыхание.
Все еще держась за своё запястье, Самсен дернулся, отклоняясь в сторону, едва успев увернуться от моего удара, когда я вновь занес ногу. Затем он выпрямился и, с трудом переставляя ноги, постарался как можно быстрее уйти от меня подальше, пятясь назад вдоль платформы, но я неумолимо следовал за ним.
Все отошло на второй план. Остался только я… и испорченное, омерзительное существо, которое получало огромное удовольствие, наблюдая за чужими страданиями. Впервые я не волновался из-за его способности. Ярость в груди взорвалась.
Я рванул вперед и схватил рукой в перчатке его за рубашку. Страх. Человек, принесший столько смертей в мир, получающий столько удовольствия от этого, боялся. Мог ли он на самом деле быть моим ночным кошмаром? Это хныкающее, унижающееся существо, пытающееся молить о пощаде?
Я не смотрел ему в глаза, увлекая его наверх, и нанес еще один удар локтем по горлу. Удар на этот раз был еще сильнее. Он брызнул слюной и закашлялся, хватая ртом воздух. Если он не мог дышать, то и не мог говорить. Если он не мог говорить, то, по сути, был бессилен. Мне нужно отнять у него это. Его власть. Человек вроде Самсена — ничто без своей способности.
Он был прав. Я был злым ребенком. На протяжении всех этих лет гнев вырос и глубоко пустил корни. Каждая ужасная вещь, что делали Самсен и Деназен — каждая ужасная вещь, которую они заставляли меня делать — кормила его. Содействовала его росту и сделала этот момент неизбежным. Я оттолкнул все это и заблокировал, но сейчас, наконец, когда судьба Самсена была в моих руках, оно неудержимо вырывалось на свободу.
Вот. Это было то, что я никогда не хотел, чтобы видела Дэз. Мое настоящее, внутреннее я. Потому что это чернота, гнев и части, созданные из смерти и насилия. Это не все, кем я был, но это оставалась значительной частью меня и всегда будет. Где Дэз пробуждала свет, Самсен пробуждал тьму.
— Ты частенько говорил мне, что я не заслуживаю жить. Что я не более чем животное, которое тренируют и используют.
Его глаза расширились, и он отчаянно помотал головой. Он издал бессвязный звук, скорее походивший на кашель.
Я развернул нас и расположил на краю платформы. Он шатался, единственным, что удерживало его от падения назад, была моя рука на его рубашке.
— Ты ошибался? Вот что ты хочешь сказать?
Он попытался заговорить снова, но смог только энергично кивнуть.
Я наклонился, опасно приблизившись к его лицу, и покачал головой. Тепло, излучаемое его кожей, заставило меня почувствовать себя неуютно, биение его пульса было настолько сильное, что я практически чувствовал его своей кожей. Я прошептал ему в ухо:
— Ты был прав на счет того, что Деназен не сделала из меня монстра.
Я отпрянул настолько, что мог смотреть ему в глаза. Глаза, которые преследовали меня все детство. Они не оказывали на меня сейчас никакого влияния, и свобода, которую я ощущал в тот момент, была на втором месте после прикосновения губ Дэз.
— Но ты ошибся, когда хотел свалить меня в пропасть. В этом нет нужды, потому что я уже там. Ты сделал из меня монстра, Самсен. Теперь единственное, что остается, это дать тебе представление о том, как окупается твоя тяжелая работа.
— Не… прикасайся… — с трудом выдавил он.
Я засмеялся. Ужасный звук, который обжог горло. Темнота вырывалась из моей груди, поскольку ускользали остатки контроля.
— У меня нет намерений касаться тебя, Самсен. Это слишком легко. Слишком быстро и милосердно. Почему я должен проявлять милосердие по отношению к тебе, когда ты даже не знаешь, что это такое на самом деле? — Я сделал глубокий вдох, уступая. — Нет. На мне не будет твоей вони.
— Что…
Осознание мелькнуло в его глазах в тот же самый момент, как я отпустил. Это был первый и последний раз, когда я видел там вспышку жизни.
Он кричал, пока летел вниз, навсегда умолкнув с тошнотворным звуком удара о землю.
— У тебя всё есть? Деньги? Инструкции?