- Это невероятно! Полк Жисько разгромлен, уничтожен!
- Не стоит преувеличивать мои заслуги, Харальд. - Ответила женщина. - Погибло не больше сотни воинов, ещё в два раза больше утонет в болоте или разбежится на все четыре стороны, но остальных Жисько соберёт. У него останется примерно семьсот бойцов - немалая сила.
Варвар, казалось, не обратил внимания на слова ведьмы, продолжая с удовольствием рассматривать разгромленный лагерь предателей. В свете двух лун было прекрасно видно торчащие из земли жерди палаток, сорванная холстина которых вяло шевелилась на ветру; повсюду валялось воинское снаряжение, брошенное перепуганными бойцами; кухонная утварь и продукты, измазанные в грязи, лежали прямо на земле. Но главное - тела. Трупы предателей, не успевших сбежать, радовали глаз северянина. Возможно Белегестела права и их не больше сотни, однако это победа (!) и его друзьям, пусть и немного, будет проще противостоять Шиманьскому.
- Все равно, - варвар вежливо кивнул, - ты невероятно искусна в волшбе, и я искренне восхищаюсь твоими знаниями.
- С этим утверждением я не буду спорить, - улыбнулась женщина. - Если ты считаешь, что я выполнила твою просьбу, пора и тебе исполнить мою.
- Мы обмениваемся желаниями? Ничего не имею против, но я не припомню, чтобы обещал выполнить твою просьбу.
- Как же, когда мы выехали с болот и заметили этот лагерь, а ты собирался в одиночку атаковать предателей. Мне с трудом удалось тебя остановить и тогда ты попросил помочь, пообещав сделать все что угодно, если я вмешаюсь.
- Действительно, припоминаю... извини. Стоило мне понять, чей это лагерь, как потерял голову. Я бы, в любом случае, выполнил твою просьбу, а теперь - тем более.
- Так то, - назидательно произнесла ведьма. - А нужно мне, чтобы ты отправился в Серый Мисаль и передал Сергею...
- Белегестела! Я же собирался оставить орден! Каково мне будет, когда вернусь в монастырь? Как я объясню Сергею, что Катаржина мертва... и его ребёнок. По моей вине.
- Спокойно. Встретишься с ним и спокойно, без истерик всё расскажешь.
- А мне хотелось умереть в бою, видать, не судьба. Не понимаю, чем я так тебя обидел или оскорбил, что ты решила меня убить? Ты же знаешь, после разговора с мисальдером, я должен буду покончить с жизнью...
- Не говори глупостей, Харальд, - и стукнула его по голове клюкой. Не ожидавший подобного развития событий, варвар потёр макушку, поражаясь, как пропустил удар, но промолчал. - Кто тут у нас говорит о самоубийстве? О-о, да это же приговорённый к казни! Ты потерял право на ритуальное самоубийство, когда Сергей отстрочил приговор.
Харальд молчал. Белегестела была права и от этого становилось только горше. Где-то на периферии сознания промелькнула мысль: «Откуда ведьма знает о приговоре?», но её затмили другие, более мрачные думы. Он чувствовал себя прокажённым - человеком, который приносит несчастье и смерть всем вокруг, а сам остаётся в живых. Почему? Чем он заслужил это проклятье? Харальд был твердо уверен: худшее, что можно пожелать врагу - это чтобы он видел, как умирают его родные, близкие, друзья... видел и ничего не мог поделать.
- Никогда я вас не понимала, - тем временем, продолжала ведьма. - Откуда это стремление к смерти? Почему вы так спешите покинуть этот мир? Чем он вам не угодил?
- Важна не смерть, а то, как ты её встретишь.
- В таком случае, можешь успокоиться - тебе вскоре представится возможность встретиться с Паромщиком.
- Где? Когда? - Харальд подобрался, разом вспомнив, что эльфийка не только ведьма, но и жрица.
- От тебя зависит. Вот развернёшься ты сейчас и отправишься, как хотел, на север или к морю... будущее, словно опытный мошенник, - всегда найдёт способ обмануть.
- Но...
- Никаких «но»! Харальд, мы с тобой договорились, ты обещал - отправляйся в Серый Мисаль и расскажи Сергею Иноку всё что видел. От меня же лично, передай ему маленькую просьбу, чтобы он всегда платил по долгам и награждал достойных. А будущее... просто поверь, так будет лучше.
Разговор был окончен. Так и не получив ответы, на интересующие его вопросы, варвар молча кивнул, прощаясь с ведьмой, и направил марала на грунтовку, которая должна была привести его в Риницу, а оттуда в Серый Мисаль. Ведьма стояла на месте, пока всадник не растворился в ночной темноте. Когда стих размеренный топот копыт, она нагнулась над раненым ветераном, который тихо умирал на земле, и участливо спросила:
- Ты тоже хочешь умереть?
Авдей уже не ощущал тело и смог лишь утвердительно моргнуть.
- Хорошо, - прошептала женщина, вонзая длинный стилет точно в сердце воина.