Пока мы топтались у входа, решая к кому обратиться, внутри терема что-то загрохотало, резные красные двери распахнулись, и на крыльцо вывалило сразу человек десять. Местный князь сразу бросался в глаза - сорокалетний, коренастый, в дорогом пластинчатом доспехе и с прямым одноручным мечом на поясе.
- Други! - Гаркнул владыка. - Пришла пора послужить царю!
- Любо! Любо! - Загомонили дружинники.
- Собирайтесь, - прищурившись, князь посмотрел на солнце. - Дай боги, до заката должны быть под Новоградом.
Воины резко ожили, спеша по своим делам.
- Князь! - крикнул я, привлекая внимание аристократа.
- Ты кто таков? - насупившись, он осмотрел нас. Воины за его спиной насторожились, опустив руки на оголовья мечей.
- Монахи мы, странствуем по миру. А в твоём городе неприятность приключилась - стража, сестёр наших задержала.
- Было такое. Аккурат в обед, - сказал вислоусый воин из княжеской свиты. - Они демов хотели освободить, так Кушак со своими их и повязали.
«Кого? Демов?! С какого это бодуна, местные называют игроков на нашем же сленге? Да ещё путают с демиургами?» Лишние мысли я отбросил в сторону, сконцентрировавшись на главном - девчонки начали конфликт, но не они первыми примени силу!
- Так может и они из этих... - в задумчивости, князь покрутил рукой, словно брезгуя произнести: «герой» или «дем».
- Княже, да какие из нас демы? - Начал импровизировать я. - По вере нашей, мы должны помогать всем обездоленным и нуждающимся.
- Что, прям всем? - Удивился вислоусый.
- Да. И людям, и нелюдям, и зверю всякому.
- А чего ж тогда ваши монахини с воями бой учинили? - Никак не унимался княжий ближник.
- Так защищаясь, - уверенно ответил я. - Не они первыми напали.
Владыка глянул на вислоусого, тот утвердительно кивнул.
- Хорошо, - сказал князь. - Некогда мне сейчас с вами разбираться - царь войско собирает. Как вернусь, решим вашу тяжбу, а пока... Звигул!
На крик князя подбежал седовласый старик, в добротном кафтане, с кинжалом на поясе.
- Звигул, переведи монахинь из ямы в подпол. И следи за ними хорошенько! Чтоб нужды никакой не знали, и никто не обижал. - Отдав распоряжение, владыка развернулся и вошёл в дом.
- Тезка, что будем делать, - шепнул гном.
- Уходим, - я махнул рукой в сторону ворот.
В принципе, решение князя было оправдано, мало ли какие личности могут шастать в округе, прикрываясь монашеским саном. Однако оставить своих друзей и девушку в тюрьме, я не мог.
- Ребята, дуйте на рынок, прошвырнитесь по местным лавкам и скупите все зелья (выносливости, лечения, маны, духа). А мне надо срочно вернуться в трактир, переговорить с остальными соорденцами.
- Хочешь попробовать девчонок силой вернуть? - Спросил Игорь.
- Не «попробовать», а «вернуть», - усмехнулся я. - Слышал же: князь, с дружиной, на войнушку собирается. В городе останутся некомбатанты: калеки да старики. Да! Ещё купите селитру, серу и древесный уголь.
- Нах они тебе надо? - Вопросительно, посмотрел на меня гном.
- Порох сделаю. Я сожгу этот городок, к чёртовой матери.
***
В утренних сумерках, Потеря прятался в кустах, растущих около забора кузницы, и смотрел на город. Город - горел.
Он проснулся как обычно, ещё затемно. Взял ведро и собирался выйти во двор к колодцу, чтобы набрать воды, когда услышал в трактирном зале человеческие голоса. Парень решил посмотреть: кому это там не спится, но был остановлен твёрдой рукой.
- Не ходи, - сурово произнёс из темноты Бирюк и потянул его за плечо на кухню.
Из прислуги, на постоялом дворе ночевали только хозяин, Потеря, конюх Гаврило, с женой Любавой, да старый ветеран Добрыня. Все они сидели за кухонным столом, пока Люба суетилась у плиты, что-то готовя.
- Дядька Бирюк, а кто там? - Задал Потеря, мучивший его, вопрос.
- Постояльцы, - спокойно ответил мужчина.
- Так, а может они там что-то злое замышляют?
- Конечно, замышляют, - мозолистой рукой, Бирюк взлохматил волосы на голове парнишки.
- Надо же предупредить! - пискнул мальчик.
- Нет, - отрезал хозяин таверны. - Это не наши проблемы. И запомни: меньше знаешь - дольше поживёшь. Ты вон... ешь лучше.
Любава деревянным ухватом выставила на стол большой горшок, сняла крышку, под которой оказалась горка рассыпчатой каши с подрумяненными шкварками сверху. Мужчины достали ложки и приступили к трапезе. Так рано Потеря никогда не ел, но старался не отставать от взрослых, наворачивая за обе щеки.