Конь Айдоса стал пятиться, грозная толпа пугала его. Еще несколько шагов — и люди опрокинут и коня, и всадника. Затопчут, как затаптывают попавшийся под ноги янтак.
— Неужели вам не дорога жизнь, неужели не дороги дети ваши? Опомнитесь, братья!
Слова эти затронули кунградцев. Невольно шаг их стал короче, и движение толпы замедлилось.
Заметил это Бегис, ехавший сзади толпы. Заметил и рассвирепел:
— Уйди с дороги, Айдос!
Поднял на крик голову старший бий и увидел брата.
— Это дорога смерти, — сказал он ему.
— Без смерти нет и жизни, — ответил Бегис. — Уйди!
Конь бия все отступал. И, отступая, приближался к тому роковому месту, где пули хивинцев могут достать и бия, и детей, идущих в первом ряду.
— Волк! — бросил брату страшное слово Айдос. — Если тебе нужна смерть, убей меня, но не губи народ свой. — Айдос выхватил меч, поднял его, вызывая брата на поединок.
Вид у старшего бия был таким грозным и столько решимости было в глазах, что толпа невольно остановилась, попятилась даже, сминая цепь конных джигитов, ехавших сзади.
Через толпу было нелегко пробиться Бегису, но он все же пробился, расталкивая грудью коня людей, пиная их ногами.
Меч у него был тоже обнажен. Сталь тотчас же скрестилась со сталью.
— Значит, все-таки у тебя есть сердце, если пожалел несчастных, — сказал Айдос, ставя меч свой поперек лезвия Бегисова меча и защищая себя этим. — Но сердце твое в руках дьявола…
Не назвал бий имя правителя Кунграда. Однако Бе-гис услышал это имя и затрясся весь от негодования.
— Нет, оно в руках бога. Ты хотел бы держать его в своих руках. Тогда бы оно, верно, было в руках дьявола, в руках изменника народа, ничтожного раба Хивы. Будь ты проклят!
Гнев вскипел в Айдосе. Он повернул меч вдоль лезвия Бегисова меча и о защите больше не думал. Слишком долго он защищался, слишком долго мучил себя терпением. Наступать! Разить обидчиков своих! Всю ненависть к ним вложить в удар. Вот отчего повернул свой меч Айдос.
Ты проклял меня! — произнес он в неистовой злобе. — Отверг брата. Мы чужие теперь, и кровь прольется не братьев, а врагов. — Меч взлетел над головой Бегиса. — Защищайся!
Айдос ждал, Айдос хотел, чтобы брат отразил его удар, чтобы смерть пришла в борьбе. А Бегис, как и в прошлом бою, не защищался, не искал спасения. Он бросил брату гневные слова, взбесил его и, когда взлетел меч, злорадно улыбнулся: Айдос убивает не его, Бегиса, убивает себя. Степь отвернется от братоубийцы и проклянет его, как проклял он.
Все померкло, все исчезло на мгновение перед Айдо- сом. Только дьявольская улыбка стояла перед ним, и он ударил по ней мечом. Страшным мечом, от которого и конь, не то что человек, распадется надвое. Рассек плечо Бегиса бий, рассек грудь до пояса. Повалился наземь кунградский сотник, под ноги своему скакуну, облил и копыта, и землю горячей кровью.
Елгельды, который держал в руках знамя Кунграда и должен был вырваться на своем коне вперед, вступить в бой с Айдосом, застыл, обомлев от ужаса. И нукеры застыли, и степняки, которых гнали на Айдос-калу.
— Алла! — взвизгнул Елгельды.
Знамя выпало из его рук, он повернул коня, и тот, обезумевший, как и всадник, понесся к берегу Кок-Узяка, увлекая за собой остальных. Беспорядочным потоком кинулись кунградцы в камыши.
44
«Небо упало на землю! Бегис убит!»
С этими страшными словами среди ночи примчался в аул Мыржыка насмерть перепуганный Елгельды.
Могла ли птица, ветер мог ли принести эту весть быстрее? Гнал коня Елгельды не щадя. И конь этот, подобно серой молнии, примчал всадника прямо к юрте Мыржыка, что стояла на вершине холма. Примчал и уперся мордой в дверь:
— Мыржык, эй, Мыржык! Проснись! Небо упало на землю!
Полусонный, поднятый на ноги страшным криком, Мыржык отворил дверь.
Увидел коня и человека. Голос знакомый, голос брата Кумар. Его не спутаешь ни с каким другим.
— Что стряслось, Елгельды?
— Брат убил брата…
Чей брат и какого брата убил, хотел было узнать. Да сообразил, что незачем узнавать. Нет брата у Елгельды, есть братья только у Мыржыка. Значит, Бегис и Айдос встретились.
— Кто?
— Ой! — схватился за голову Елгельды. — Айдос убил.
Верно, небо упало на землю. Пролилась кровь сыновей Султангельды, и сделал это Айдос. Кумар выглянула из юрты.