Потом сглатываю и смотрю на свои руки.
«Скажи ему! – шепчет подсознание. – Пока здесь Ира, скажи, что не пойдешь за него замуж!»
Но мой язык, будто одеревенел. Я даже глаза поднимать боюсь, а о том, чтобы произнести членораздельную фразу – это из раздела фантастики.
– Может, выпьем по чашечке чая? – заискивающе улыбаясь, смотрит на нас сестра. – Феликс принес потрясающие пирожные на десерт…
Я поднимаю на нее глаза. Какие пирожные? Я даже говорить не могу. Как пить чай за одним столом?
– Хорошая идея, – уже мягче произносит мой будущий муж.
– Бегу ставить чайник, – прошмыгивает на кухню сестра.
Я собираюсь ускользнуть за ней следом, но Феликс ловит мою руку и привлекает меня к себе.
– Тася… разве ты не понимаешь, что я переживал все это время? – заглядывает в мои глаза он. – Я думал, с тобой что-то случилось…
Он берет в ладони мое лицо и целует меня в губы. Я прикрываю глаза от отвращения, но не смею противиться его поцелую. Мне хочется вырваться, а вместо этого руки безвольно падают вниз.
– Не делай так больше, Тася… – умоляюще просит он. – Обещай, что будешь брать трубку, где бы ты ни была.
– Постараюсь… – мямлю я.
– Нет, не «постараюсь», а «обещаю».
– Обещаю…
– Вот и отлично. Идем пить чай.
Он мягко берет меня за руку и ведет на кухню. Я не противлюсь. Сажусь рядом с ним и стеклянным взглядом смотрю на очень красивые пирожные с украшениями в форме весенних цветов. Их делали на заказ в кондитерской. Раньше я бы очень обрадовалась принесенному красивому десерту. Но сейчас мне снова кажется, что пирожные посыпаны ядом.
Ира разливает чай в сервизные кружки и болтает взахлеб обо всякой ерунде. Я же настолько напряжена, что не могу различить, о чем ее веселое щебетание.
– Мам, иди с нами чай пить! – зовет сестра.
Приходит мама, и все втроем начинают говорить о свадебном платье. Я смотрю в свою чашку с чаем и не участвую в разговоре. Мне хочется встать и уйти.
– Тася, а ты цвет хочешь только белый? – поворачивается ко мне Феликс.
Я пожимаю плечами.
– А бывают другие?
–Конечно… красные, например. Мне очень нравится красный цвет.
– Красный?
Кажется, Феликс улавливает, что со мной не все в порядке.
– Тася, что происходит?
– Я устала, извините…
– Может, тогда пойдем в твою комнату? – касается моей руки он.
Ира отчаянно пихает меня под столом. Я вдруг вспоминаю, что мы с ней выбросили цветы. Если Феликс пойдет за мной в спальню, он заметит, что его дорогого букета в доме нет.
– Нет, не стоит. Посидим здесь, – жалко улыбаюсь я. – Ир, можно мне еще немного чая?
Меня тошнит от прикосновений Феликса. Он ведет себя так, будто на яхте не произошло ничего серьезного. А я до сих пор не могу пережить то, что он со мной делал. Говорить о платье после всего как-то не к месту.
– Тася, мне кажется, нам с тобой надо поговорить наедине, – озабоченно говорит мой жених.
– Не сегодня, – отмахиваюсь я.
– Завтра у меня много дел. Мы можем не увидеться.
– Значит, в другой раз.
Феликс обескуражено поглаживает свою бородку. Кажется, он начинает понимать, что накануне перегнул палку.
– Хорошо, тогда проводи меня до двери и хорошенько выспись. Завтра я постараюсь вырваться, чтобы провести с тобой вечер.
– Как скажешь.
Я поднимаюсь из-за стола и первой иду к двери. Спиной чувствую, что жених идет за мной следом.
– Тася… – ловит меня за руки у выхода Феликс. – Там, на яхте… ты неправильно меня поняла. Мы не можем делить постель до свадьбы, потому что так не принято.
– Для этого надо было меня раздевать и пугать? – с отвращением смотрю на него я.
– Тогда ты очень разозлила меня своими мыслями. Это жуткое искушение – находиться с тобой рядом и не взять тебя. Возможно, я сделал что-то не очень правильно, но поверь, лучше предостеречь, чем поддаться соблазну, Тася… Я знаю, о чем говорю.
– Я атеистка, Феликс. И все твои выдержки из писания – они мне ни к чему.
– Тебе не обязательно делить со мной мое мировоззрение. Просто соблюдай правила, и все будет хорошо.
Я с отчаянием усмехаюсь и развожу руками.
– Эти правила очень важны, Тася. Моя мама не очень хорошо себя чувствует, потому что волнуется за нашу свадьбу. Сегодня мне пришлось вызывать ей скорую помощь. А потом ты не брала трубку, и я поехал к тебе. Я испугался, что с тобой могло случиться что-то плохое… Ладно, не бери в голову. Завтра я постараюсь вырваться, и мы с тобой сходим куда-нибудь поужинать.
Мне отчаянно хочется попросить его больше никогда не звонить, но я не могу преодолеть странный страх, который не проходит.
Он склоняется ко мне и нежно целует в губы. Я прикрываю глаза и снова содрогаюсь от отвращения.
Когда за ним закрывается дверь, я чувствую себя так, будто с плеч свалился самый тяжелый груз.
– Неужели ушел? – высовывается из кухни Ира.
– Похоже на то…
Я открываю дверь в ванную комнату и набираю воду. Мне хочется принять пенную ванну и хоть немного расслабиться.
Я уже почти в ванной, когда в дверь заглядывает Ира.
– Тебе надо сказать ему, что ты передумала, – хмуро посматривает на меня она.
– Без тебя знаю, – стягивая с себя одежду, бурчу я.
– Нельзя продолжать притворяться, если решила не выходить замуж. Все эти расходы, болезнь его мамы – затянешь, и для тебя все плохо кончится.
– Думаешь, я этого не понимаю?! Только я хочу хоть немного привести свои мысли в порядок, прежде чем откажу ему. И кстати, ты мне мешаешь.
Сестра продолжает стоять в дверях ванной комнаты, скрестив руки на груди, и никак не хочет оставить меня в покое.
– А где ты шлялась весь вечер?
– Где надо, там и шлялась, – с шумом погружаюсь в пенную ванну я.
– Неужели новый гардероб ударил прямо в цель?
– Представь себе.
– Нет, серьезно? Ты таскалась со своим новым боссом? – широко распахивает ярко накрашенные подкручивающей тушью глаза она. – Тебе что, жить надоело?
Я беру в руку мочалку и подкатываю глаза.
– Отстань, а?
– Нет, Тася! Сначала расстанься с этим религиозным фанатиком, а потом уж пускайся во все тяжкие! Я надеюсь, за сегодня ты не успела расстаться со своей невинностью?
– Не успела, расслабься. Лучше принеси мне еще чая, чем нагнетать. И без тебя тошно от ситуации.
Ира обиженно фыркает и оставляет наконец меня в покое. Я набираю воздуха в легкие и погружаюсь в воду с головой. Завтра мне надо будет сказать Феликсу, что у нас ничего не выйдет. Я люблю другого.