Андрей накрывает мой рот поцелуем. Прижимает к себе еще крепче, не давая ускользнуть от предстоящего соития, и в следующий миг я широко распахиваю глаза и судорожно впиваюсь пальцами в его плечи.
Он замирает внутри меня, давая привыкнуть к новому ощущению. Я начинаю паниковать, но Андрей лишь прижимает меня сильнее к своей груди.
С моих губ срывается вскрик. Я чувствую саднящую боль, слышу, как стучит его сердце, как сбивается его дыхание, и как он как он постепенно ускоряет ритм, врываясь все глубже, и заставляя извиваться под его натиском.
За несколько мгновений до разрядки он выскальзывает, и мы пачкаем простынь.
Меня потряхивает.
– Прости, принцесса. Это инстинкт, его невозможно контролировать… – притягивая меня к себе, шепчет Афинский.
Я ничего не отвечаю – слишком много ощущений захватывают мое тело и душу, и просто нет сил говорить.
Его руки скользят по моей спине и смыкаются внизу живота. Он с наслаждением вдыхает запах моих волос и нежно целует в ложбинку у основания шеи.
Саднящее ощущение между ног постепенно стихает, и я с удовольствием устраиваюсь в его объятиях под мягким одеялом. Его пальцы скользят по моей обнаженной груди, гладят низ живота, и я чувствую, как по телу растекается блаженство.
– Ты моя… – хрипло шепчет мне в шею он. – Только моя…
Я улыбаюсь и сжимаю его ладони своими пальцами. Он – мой океан. Моя вселенная, в которой я растворяюсь без остатка.
Глаза закрываются сами собой, и мы засыпаем в объятиях друг друга.
Глава 18
Когда я снова открываю глаза, за окном уже самый разгар утра. Афинского рядом нет, но я слышу, как шумит вода в ванной. Сердце радостно подпрыгивает.
Спустя пару минут Андрей заглядывает в спальню в одном набедренном полотенце.
– Доброе утро, – улыбаюсь я.
– Доброе.
Несколько мгновений он смотрит на меня с пронзительной нежностью, а потом садится рядом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Смотря, что ты имеешь в виду, – отвечаю я и чувствую, как щеки заливает румянец.
– Все, – лукаво улыбается он и в глазах мерцают так полюбившиеся мне золотинки.
– Колени жутко саднят, а в остальном – счастье есть, – смущенно сообщаю я.
– Да, уж, неприятное повреждение, – морщась, посматривает на мои колени он.
– А еще, кажется, я испачкала простынь.
Некоторое время мы вдвоем таращимся на доказательство того, что так нужная Феликсу моя невинность уже в прошлом.
– Сейчас отправим простынь в стиральную машинку, – спохватывается Афинский.
Я тянусь за халатом и осторожно опускаю ноги на пол.
– Скоро Демид завезет твои вещи. Он уже звонил.
– Было бы очень хорошо.
Андрей помогает мне подняться.
– После ванной приходи на кухню. Я приготовлю для тебя отличный кофе, – посматривая в мою сторону, приглашает он.
– Если доберусь до ванной, то обещаю прийти, – усмехаюсь я.
Когда я выбираюсь из ванной, на кухне царит аромат свежесваренного кофе. Афинский в спортивном трико и футболке возится у столешницы.
– Держи свой кофе, принцесса, – ставит на стол передо мной чашку с дымящимся напитком он. – Сейчас приготовлю тебе яичницу с беконом.
– А как же работа? Из-за меня ты опоздаешь… – спохватываюсь я.
– Нет ничего важнее тебя, Тася. К тому же, папа чувствует себя лучше. Он меня подменит. Так что, наслаждайся спокойно кофе.
Я беру чашку и подхожу к окну. Из кухни не видно море. Только небольшой уютный скверик с вечнозеленой хвоей.
– Ты говорил родителям, что я пропала?
– Говорил, – кивает он и ловко вскрывает ножом упаковку с беконом. – Они очень переживали, Тася. Ты им пришлась по душе.
Воспоминания о последних моментах в доме Феликса медленно окутывают мое сознание беспокойством. Я отпиваю маленький глоток кофе. Пришло время озвучить свои вопросы.
– Андрей, вчера я не все сказала следователю.
Улыбка медленно сходит с его лица.
– Почему?
– Скажи мне, кто такая Дина?
Он на миг замирает. Потом отставляет сковороду в сторону и медленно подходит ко мне.
– Моя младшая сестра.
– Феликс был ее мужем? – с тревогой заглядываю в его глаза я.
– Нет. Но они некоторое время встречались. А потом она пропала. Мы искали ее, и не нашли. Через год она мне позвонила. Понимаешь, мы считали, что она мертва, а ее все это время где-то держали…
Андрей проводит по лицу рукой. В его ореховых глазах отчаяние.
–Я до сих пор чувствую себя виноватым перед ней, Тася… Мы искали несколько месяцев, а потом сдались. Если бы я или мои родители были настойчивее, возможно, ее бы удалось найти раньше. Мы бы спасли ей жизнь.