— Больно? — спросила она типа сочувственно.
Он буркнул, что не ее это дело. Тогда Франк показала коленки. Да-да, задрала юбку чуть ли не до трусиков.
— Видишь болячки?
Лузер не удержался, посмотрел. Размозжила колени она знатно, что и скрывать.
— Слушай, давай залечим раны? — быстро проговорила она.
«Залечим раны». Грэйвзу в голову полезли пошлые мысли. Вспомнилась Элис Ньюман в белом халате, больница, кабинет и кушетка для пациентов.
Ужас один!
Он всё еще не мог выкинуть из головы подробности прошлого лета. Но Франк вообще-то имела в виду совсем иное. Она предложила «напиться вдрабадан». А еще обещала поведать тайну о том, как расквасила коленки. Грэйвз ответил, что ему насрать на ее ноги. Хотя ноги у нее были что надо. Даже с заживающими, будто поджаренными корками болячек. Лузер припомнил ее в младшей школе. Мелкая. Пухлая. На концерте в День Благодарения она стояла на сцене с кислой миной. Ее заставили играть индейку. Драчливая. Ругачая. Вечно колотила тех, кто дразнил ее из-за лишнего веса. Мать одевала ее стильно, дорого. Франк не думала о нарядах, когда боролась с обидчиками на пыльном или мокром асфальте в школьном дворе.
Заброшенный дом.
Лузер пришел в назначенное время. Жилье стояло на отшибе и выглядело в темноте угрожающе. Грэйвз даже подумал, а не розыгрыш ли это. Может, там, внутри, его поджидала пьяная компания отморозков? Но тут услышал голос Франк.
— Эй, это ты?
Он ответил «да».
— Тогда заходи, чего телишься? Напугал до чертиков, блин!
Франк подготовилась основательно. Принесла фонарь, бутылку Самбуки[21], дорогие коньячные бокалы и низкие стаканы, салфетки и упаковку коктейльных трубочек. Она деловито раскладывала всё это на пыльных строительных лесах, подсвечивая фонариком, который зажимала в зубах. Наконец она подняла голову. Лузер стоял в дверном проеме и оценивал обстановку. Как я уже сказал, Берни, она подняла голову. И нарочно ослепила его. Направила свет прямо в лицо. Он зажмурился.
— Фто фы фам фтоиф? — пробурчала она.
И тут же прыснула! Вынула фонарь, по-пацански сплюнула на пол и произнесла четко:
— Грэйвз, мать твою, что ты там стоишь? Особое приглашение нужно?
Лузер подошел к лесам.
— Умеешь? — спросила она, протягивая зажигалку.
— Что? Курить?
— Балда! Крутить Самбуку.
Лузер помотал головой и смутился.
— Ладно! Говорят, ты умник. Тогда гляди и мотай на ус.
Она сделала паузу.
— Кстати об усах: ты бреешься?
— Да-а-а… — протянул он.
— Значит, волосы везде растут. Ясно, — бесцеремонно заключила Франк. — Люблю волосатых мужиков!
Грэйвз вспыхнул, а она ударила ладонью по строительным лесам, подняв пыль, и расхохоталась.
— Да я прикалываюсь!
— Не смешно, — буркнул Лузер.
— Ладно, ладно. Мне больше нравятся гладко выбритые, если ты понимаешь, о чем я. — Она подмигнула, а затем смеялась почти до икоты.
— Не задохнись! — съязвил он.
— Слушай, сходи во двор, — наконец успокоившись, сказала она, утерев слезы смеха.
— Зачем?
— Ну как! Может, там ты похерил чувство юмора?!
Лузер стоял совершенно растерянный. И раздосадованный.
— Пошла ты в жопу, Франк! — бросил он и направился к выходу.
— Да погоди, ладно тебе! Я буду паинькой. Ну прости!
Он развернулся. Франк изобразила, что закрыла невидимым ключом рот. Бросила его Лузеру.
«Ну и ведьма! — подумал он. — Правильно о ней говорят».
Она показала, как поджигать и крутить коктейли. Зрелище, скажу я тебе, Берни, завораживающее. Вроде ничего такого, обычная химия, а как эффектно! Вдохнув пары при помощи трубочки из перевернутой коньячной рюмки, Лузер почувствовал, как шарахнуло по мозгам. С первой же порции он захмелел.
— Где научилась? — больше из научного интереса спросил он, когда перевел дух.
— А-а-а, это? — Франк кивнула на бутылку. — Пришлось дать бармену из «Гризли» в обмен на магический тайный рецепт.
— Господи! — покачал головой Лузер. — Ну ты и дура!
— Не упоминай имя Господа всуе, Грэйвз. Ты улыбаться вообще умеешь?
— Нет.
— Жаль. Тогда еще по одной…
Лузер первый раз в жизни напился в такой хлам, Берни. Наутро он проснулся с диким перегаром и головной болью. С трудом припомнил, как Франк травила смешные байки, а когда он, пошатываясь, провожал ее до дома, рассказала, что своровала Самбуку в супермаркете. Охранник ее спалил. Потом была погоня. Франк не заметила выбоину на дороге, кувыркнулась. Руки не выставила вперед, потому что прижимала к груди украденную бутылку. Потом она пряталась в парке и кляла дорожную службу за криворукость.