Фрау Герта была одета в длинную серую юбку за колено и белоснежный халат, из-под которого виднелась такая же белоснежная блузка. Гладкие волосы зачесаны назад и стянуты резинкой в тугой хвост. На груди висел пропуск – желтоватая карточка с именем. Так я узнал, как ее зовут.
Она осмотрела всех нас. Каждой измерила пульс, послушала сердцебиение, проверила зрачки на расширение. Когда она осматривала меня, в ее глазах читалось полное равнодушие: она не видела во мне человека. В лучшем случае тело моего носителя было для нее телом лягушки, которую нужно препарировать ради научного эксперимента.
Герта Оберхойзер подошла к женщине, лежащей на первом столе, и скальпелем, не спеша, вырезала у той большой кусок плоти в месте, куда была сделана инъекция. Я отчетливо видел, как среди сочащейся крови на месте выреза белела кость. Хотя женщина не подавала признаков жизни, по ее глазам мне было ясно, что она, как и я, находилась в полном сознании и испытывала дичайшую боль. Я мысленно взвыл и приготовился к худшему. И оно действительно наступило…
После Агаты Разумовской я попал в тело немецкого офицера Курта Мейера бригадефюрера СС и генерал-майора Ваффен-СС. Я долго лежал в постели, приходя в себя после пережитого. Затем я поднялся и, как был босой, в ночной рубашке и кальсонах, прошел в офицерскую столовую. Схватив со стола нож, я на глазах у изумленных сослуживцев с криком: «Нет фашизму!» начал иступлено колотить себя им в область сердца. Как я узнал позднее из опубликованных немецких архивов, генерал-майор Ваффен-СС Курт Мейер нанес себе 23 ножевых ранения, из которых 18 пришлось прямо в сердце.
С этого момента я словно обезумел. Я всеми силами стремился попасть в лагерь Равенсбрюк. Я воевал с фашистами, не жалея человеческих жизней: с голыми руками шел на танки, первым вставал под шквальным огнем в полный рост и бежал в атаку, грудью ложился на амбразуры. Меня обуревала жажда мести.
Но в следующий раз судьба свела нас с фрау Гертой не так, как я себе это представлял.
Я снова лежал на высокой кушетке и глазами 8-летнего мальчугана с ужасом смотрел в равнодушные немигающие глаза доктор Оберхойзер. Она, что-то напевая себе под нос, методично делала какие-то свои эксперименты, погружая меня в океан невыносимой боли, не давая умереть или хотя бы на секунду потерять сознание. В тот день я боялся только одного: что она умрет раньше, чем до нее доберусь я…
После войны я внимательно отслеживал судьбу фрау Герты, пытаясь до нее добраться. Месть стала смыслом моей жизни.
Вот прошел Нюрнбергский процесс над врачами. 20 августа 1947 года суд приговорил Герту Оберхойзер к 20 годам тюремного заключения. 31 января 1951 года газеты пестрели новостью, что срок отсидки для Оберхойзер был снижен до 10 лет. Через полтора года ее освободили за хорошее поведение.
Это невероятно, но чудовище выпустили на свободу менее, чем через пять лет после суда. Более того, ей позволили открыть частную медицинскую практику. Я был уверен, что она продолжает свои дьявольские эксперименты и в мирной жизни.
Одно время я потерял ее из виду, но в 1978 году небо смилостивилось надо мной. 24 января я очнулся в теле пожилой немки Анны Хельмут в городке Линц-на-Рейне и с восторгом обнаружил в ее памяти, что моя соседка никто иная как хорошо знакомая мне нацистский врач Герта Оберхойзер.
Не откладывая дело в долгий ящик, я оделся и в предрассветной мгле направился к дому человека, с которым искал встречи почти 40 лет. Входная дверь ее дома была заперта. Достав из волос невидимку, я отпер замок и зашел внутрь. Стараясь не шуметь, я проскользнул в жилище своего врага и в свете едва забрезжившего рассвета начал осматривать помещение. Ничего необычного: у стен — книжные шкафы, наполненные книгами и тетрадями, расставленными с немецкой аккуратностью. В центре комнаты — большой кожаный диван. Перед ним — журнальный столик, заваленный какими-то бумагами.
На пороге комнаты появилась заспанная фрау Герта. Это точно была она. Сильно постаревшая со времени нашей последней встречи, но с таким же внушающим ужас равнодушным немигающим взглядом.
— GutenMorgen, frau Herta, — прошептал я.
— Фрау Анна? – удивилась она. – Что вы здесь делаете? – не здороваясь, резким тоном спросила она.
— Я пришла вас убить, фрау Герта! – с этими словами я сделал выпад вперед и ударил ее пальцами в область чуть пониже правой ключицы.