— Конечно! Что это я! Мы же не на дебатах с тобой, а на романтической прогулке.
Он осторожно сделал несколько глотков шампанского и тяжело вздохнул. Дашка протянула руку за бутылкой.
— Так что там с Хрумовым?
— Ты что-нибудь слышала об авиакатастрофе ТУ-154 под Новосибирском в начале этого года?
— Это та, в которой военный ансамбль погиб и Доктор Лиза? – наморщив лоб, спросила Дашка.
— Нет, эта авиакатастрофа в Сочи была, а я про ту, что под Новосибирском. Она почти в тоже время произошла, с разницей в несколько дней. Хотя неудивительно, что ты про нее не помнишь. В отличие от Сочинской трагедии, в новостях о том, что под Новосибирском разбился самолет, упомянули вскользь, ведь он никоим образом не был связан ни с Украиной, ни с Крымом, ни с Сирией. Там почти сто человек разбились. Из них, если я не ошибаюсь, двенадцать детей. Так вот, в той катастрофе погиб сын Хрумова – Данила с женой и двухлетним сыном. Я Даню неплохо знал, он дружил с моим Сашкой. Классный парень был, – Пашка горько покачал головой. — А прикинь, каково сейчас Хрумову. У него же никого не осталось, жена его давно уже умерла, а Данила был единственным сыном.
Потрясенная услышанным, Дашка не знала, что сказать, поэтому некоторое время они шли молча.
Темноту ночи на миг разорвала вспышка молнии, и через мгновение раздался раскат грома. Девушка вздрогнула и тесно прижалась к спутнику, обняв его за талию. Пашка, в свою очередь, обхватил ее за плечи.
— Кажется, дождь скоро снова пойдет, давай возвращаться назад.
Сзади послышался негромкий гул мотора, и они поспешно сошли на обочину. Мимо них проехал автомобиль. Дашка удивленно проводила его взглядом.
— Паш, это машина моей мамы. Что она делает здесь в такое время?
— Ты уверена? Может показалось? – Пашка недоверчиво посмотрел на девушку.
— Да нет! Ты что!? Думаешь, я мамину машину не узнаю? Зайчик на фаркопе и номер 365!
Парень прищурился, чтобы рассмотреть регистрационный номер, но авто уже скрылось за поворотом.
— Водителя я не видела, но на пассажирском сиденье сидела та тетка, что мы сегодня видели у моего подъезда. Это точно мама! Интересно, куда она поехала?
— В «Чертов дом», — уверенно сказал Пашка, и пояснил: — Больше некуда. Там тупик.
Снова раздался раскат грома. Звук был таким сильным, что у Дашки на секунду заложило уши. Она втянула голову в плечи и испуганно переспросила:
— Чертов дом? Что это?
Пашка рассмеялся.
— Не бойся, это местные так называют дом, который в конце той дороги стоит.
— Почему именно так?
Пашка указал пальцем в сторону поворота, за которым скрылась машина Дашкиной мамы.
— Видишь вон тот крайний дом? Так вот, за ним начинается болото, а за болотом течет река Самаринка. Когда-то кто-то из верховных чинов компартии захотел себе в этом месте дачу. Ткнул в это болото пальцем и приказал освоить его. Не проводя никаких исследований, единолично решил, что будет все просто. В то время поставленная партией задача должна была быть выполнена любой ценой, никого не интересовало, сколько будет потрачено материальных и трудовых ресурсов.
Начались работы по осушению. Сначала вроде как все хорошо было. Пригнали технику, людей, сделали дренажную систему, проложили дорогу по центру болота, нарезали вдоль нее участки и разделили между членами правящей элиты. А затем начались проблемы. Когда на большинстве участков уже были готовы фундаменты домов, вода вернулась. Не справилась построенная дренажная система. Слишком низинное это место, да еще и у природного водоема — грунтовые воды подходят близко к поверхности, и строение почвы такое, что дренажные трубы илом быстро затягиваются.
Во второй раз подошли к этому делу серьёзнее. Того, кто все это затеял к этому времени уже сняли с должности. А новое руководство прислало сюда специалистов, чтобы те сделали нормальные исследования местности. Оказалось, что худшего места для строительства дач подыскать сложно. Слишком дорого будут обходиться ежегодные издержки на поддержание этих земель в относительной сухости. Проект закрыли. А в середине 90-х в конце этой улицы, на тупиковом участке, меньше чем за полгода был построен дом и обнесен трехметровым глухим каменным забором. Чей это дом, никто не знает. Были предположения, что какая-нибудь бандитская группировка себе убежище построила, время ведь тогда лихое было. Кто-то сказал, что только черти в таком месте могли себе дом построить, так и прилипло к этому дому в народе такое название — «Чертов дом».
Начал моросить мелкий дождь. Пашка поежился:
— Ну вот, сейчас промокнем, пошли быстрей назад.