Кто я? Я — это я. У меня нет имени, и никогда его не было. Я не знаю, когда я родился, и не знаю,гг могу ли умереть. На протяжении многих тысячелетий каждый новый день я просыпаюсь в новом теле — носителе. Я помню все, что помнит о себе и своей жизни человек, в которого я вселился, и управляю его телом до тех пор, пока не усну, потеряю сознание или не умру. Как только тело переходит в бессознательное состояние, для меня наступает следующий день.
Сегодня я индеец племени пенобскоты из штата Мэн на северо—востоке США, завтра я депутат государственной думы Российской Федерации. Я не знаю, почему я попадаю именно в того или иного человека. В этом нет никакой закономерности. Я могу несколько дней прожить в разных людях в одном небольшом поселке, а могу столетия не попадать в один и тот же крупный город.
Одно я знаю точно: я никогда не попадал в одного и того же носителя дважды. У меня нет пола, я живу как в женщинах, так и в мужчинах, в соотношении примерно 1 к 5. Редко, но бываю и в детях. Носители назавтра помнят, что они делали, но они не знают, что ими управлял я. Многие подвиги ничем не примечательных людей были совершены именно мною.
Я постоянно нахожусь в поиске развлечений. Мне скучно жить. Существует такое понятие — экзорцизм, процедура изгнания бесов. Так вот, бесов не бывает. Бываю я. И меня не изгнать смешными обрядами — нужно просто вырубить носителя, отключить ему сознание, и наутро он снова проснется самим собой.
Я неприкаянная душа. По сути, я бессмертный человек без своей телесной оболочки. Поскольку я не мог тренировать тело, я тренировал дух. Я владею особыми видами боевых искусств, для которых не требуется огромная физическая сила. Случалось так, что будучи в теле ребенка или слабой женщины, мне удавалось побеждать самых сильных воинов своего времени.
Противник только подумал, а я уже знаю, что он собрался сделать. Жесты, мимика для меня — открытая книга. Я пропустил через себя миллионы оттенков характеров. Тот, кто думает, что он уникальная личность, – глубоко заблуждается. Вполне возможно я был и им.
Но я не Бог. Я не обладаю какими-то фантастическими способностями. Все, что я знаю и умею, — это тысячелетний опыт. Я не помню каждый прожитый мною день и каждого носителя, в котором был. Моя память, как и память любого человека, имеет прекрасное свойство — умение забывать. Если бы я помнил все, то наверняка бы давно свихнулся. Дать бессмертие — это худшее наказание для человека, которое ему мог придумать Бог. Я не знаю, чем именно так провинился перед Всевышним, но то, что я где-то сильно накосячил, — это точно.
В такой жизни, как у меня, самое ужасное — это скука. Я пережил за все время своего существования все, что может пережить человек. Я испытываю те же чувства и эмоции, что и человек, в котором нахожусь. Если тело чувствует боль, то я тоже ее ощущаю. Если носитель кого-то любит, то я тоже в какой-то мере испытываю эту любовь. Есть только небольшая особенность. Я умею сдерживать эмоции носителя и управлять ими.
В последнее время я подсел на адреналин. Именно поэтому хлипкий ботан китаец Дун отправился в самое злачное место в городе и позволил себе поцеловать девушку гангстера. Конечно, я не хотел, чтобы его убили. Если бы я знал, что тот псих решится применить ствол прямо в клубе, я бы выбрал другой способ развлечься. Обычно такие проделки заканчивались мордобоем и, как вы поняли, морду били не мне.
Я обычно не задумывался о последствиях своих приключений в чужих телах. Знаю, что бывало так, что после определенных поступков, как носитель думал — его собственных, у него резко повышалась самооценка, и он пересматривал свой образ жизни в лучшую сторону. Бывали, конечно, и суициды.
Я не ангел, я и не демон, я просто живу, как умею. Вчера я был задрот китаец Дун, сегодня я запойный пьяница Валера.
В комнате нестерпимо воняло. Табачный дым в сочетании с запахом немытого тела — та еще адская смесь. Я открыл окно и в помещение ворвался свежий прохладный воздух. Полегчало. В первую очередь мне нужно было привести тело носителя в порядок, хотя бы на сегодня.
Я подошел к шкафу и отставил сорванную с петель дверцу в сторону. Моему взору открылись несколько стопок аккуратно сложенной чистой и даже поутюженной одежды. Нашлось и чистое полотенце. Три недели назад в Москву приезжала Валерина родная сестра. Прожила у него три дня: все выстирала, убрала, заставила его вымыться и выбриться. Поучила жизни и уехала. А чистая одежда осталась. С тех пор Валера ни разу не мылся и одежду не менял. Он вновь развел дома сплошную антисанитарию. Эти три недели он даже не разувался, почти все время пребывая в сильнейшем алкогольном опьянении. Валера заливал страшное горе. Через несколько дней после того, как сестра его навещала, она со всей семьей, мужем и двумя детьми попала в страшную аварию по пути на дачу. В ДТП не выжил никто. И родственников у него больше не осталось, если не считать дочек. И то, Валера подозревал, что младшая дочь была не от него. С женой они постоянно по этому поводу скандалили, а в итоге вообще развелись. Валера и так выпивал, а после развода совсем скатился по наклонной. Я ясно представил, что с ним будет через некоторое время, и искренне пожалел своего сегодняшнего носителя. Сестра была его последним сдерживающим от полного опущения на дно фактором.