— Это дыба. Самый простой инструмент для доставления человеку невыносимой боли и страданий. И знаете, зачем мне этот инструмент? Он мне нужен, чтобы познакомиться с вами поближе. Узнать, кто вы, откуда родом. Представьте себе, я даже фамилий ваших не знаю. Вот, например, ты Петр, — Толик достал пистолет и, взведя курок, направил его в сторону бледного, как полотно, мужчины. – Ты женат? У тебя дети есть?
— Нет, — еле слышно промычал Петр. Страх полностью парализовал его. Он стоял и трясся как осиновый лист.
— Врешь, – спокойным голосом сказал Толик. – Я точно знаю, что ты женат и у тебя минимум двое детей. Я слышал краем уха, как ты рассказывал, что твой старший сын работает подмастерьем у кузнеца. Расскажешь об этом поподробнее?
— Ссу-у-ка! – вдруг просипел с земли Федор. – Это ты все денежки захотел себе присвоить, а нас здесь грохнуть?! Убиенными прикрываешься, хотя сам мужика убил и дал приказ его женушку снасильничать?! Мужики! – заорал он, делая попытку подняться, — мочите его!
Предположение подельника, что все дело в награбленном богатстве, вывело на какое-то время поверивших в переселение душ Василия и Петра из суеверного ступора. Раздался оглушительный раскат грома, который послужил для них своеобразным сигналом: оба мужчины с матерными криками одновременно накинулись на комиссара. Толик успел сделать два выстрела по ногам противников, которые не достигли своей цели, и отбросил бесполезный для рукопашного боя пистолет в сторону.
Драка завершилась буквально за несколько секунд. Толику не пришлось даже прилагать каких-либо усилий. Его носитель владел техникой боя джиу—джитсу, которой их обучали на курсах подготовки младшего комсостава и его жилистое тренированное тело практически самостоятельно среагировало на угрозу. Толик отступил с линии атаки Василия, пытающегося нанести удар ему в голову, одной рукой крепко перехватил его за запястье, а второй нанес резкий удар в локоть. Из-за очередного раската грома звука ломающегося локтевого сустав слышно не было, но то, что локоть был сломан, легко определялось по тому, как неестественно вывернулась рука нападавшего. Затем Толик сделал короткую подсечку, и Василий, крича от боли, растянулся на земле.
Петр с налитыми кровью глазами низко наклонил голову и наступал на Толика, беспорядочно размахивая кулаками, при этом что-то яростно рыча себе под нос. Толик, используя инерцию одного из таких размашистых ударов, выполнил бросок, поднырнув по руки противника и подставив спину в тот момент, когда Петр не мог уже остановить свое движение. Мужчина, как куль с зерном, шлепнулся на землю и затих, неудачно ударившись при падении головой о камень.
С неба обрушился ливень. Сначала Толик почувствовал, как ему на голову упало несколько тяжелых капель, затем полились струи воды. Он поднял голову вверх и подставил лицо дождю. За тысячи лет своего существования Толик перевидал много насилия и жестокости, но сам, по возможности, в своих действиях старался этого избегать. Например, проснувшись в теле инквизитора, Толик не участвовал в пытках несчастных, ссылаясь на недомогание. Он на своей шкуре знал, каково это — посидеть на «кресле допроса» или поносить «испанский сапог».
Или, попав в тело индейца, он участвовал в битвах с другими племенами, но никогда не сдирал скальп с еще живых поверженных противников, если в этом не было крайней необходимости. Толик всегда испытывал моральный дискомфорт, причиняя кому-нибудь боль и страдания. Сегодня был первый случай за всю жизнь, когда Толик получал удовольствие только от одной мысли о том, что он будет делать и какие это принесет страдания этим ублюдкам за то, что они разрушили его жизнь.
Позади себя он услышал, как что-то тяжелое бултыхнулось в воду. Он обернулся и увидел, как Федор, размашисто загребая воду руками, быстро уплывает от берега вниз по течению, подхваченный бурлящим от ударов крупных капель дождя потоком мутной воды.
Толик не стал за ним гнаться. Он лишь только прокричал ему вслед, пытаясь перекричать шум дождя и ветра:
— Беги Антонов! Беги! Но знай, от меня нигде не скроешься! Я уничтожу тебя и весь твой род, даже если мне придется потратить на это триста лет!
Федор вряд ли его услышал, он греб изо всех сил, пытаясь убежать от свихнувшегося командира.
Оставшихся мужиков не пришлось долго пытать. Они и так были до смерти перепуганы и выложили все, что интересовало Толика, о себе, своих родственниках и все, что знали об Антонове. Толик так и оставил их подвешенными на перекладине за связанные сзади руки на том берегу реки, по своему опыту зная, что долго они так не проживут.