Как-то ему на глаза попала новость об очередном снятия грифа «секретно» с ряда документов из архивов НКВД сороковых годов. Он не поверил своим глазам, когда увидел, что на одной из фотографий, размещенных на сайте, был запечатлен сбежавший от него Антонов Федор. Тот факт, что где-то могут жить потомки ублюдка, участвовавшего в убийстве Перфилия и Настасьи, разбудили утихнувшую было боль. Желание мести вспыхнуло в нем с новой силой.
Толик поехал в архив и на основании данных из рассекреченного личного дела смог проследить родословную Федора до сегодняшних дней.
В течение нескольких месяцев он уничтожил почти всех, в ком текла кровь убийцы Агафьевых, и сегодня в живых оставался только один его прямой потомок – Дарья, дочь Екатерины, его теперешнего носителя.
Разговор с ушедшим только что капитаном нисколько не встревожил Толика. Тело Екатерины Антоновой после того, как он покончит с ее дочерью, ему больше не понадобится. Он позавтракал, привел себя в порядок и поехал в Переделкино. Толик наметил для себя обязательное выполнение двух важных дел. Во-первых, ему нужно было найти способ связаться с Сонмом и нормально с ним поговорить, без борьбы за звездную цепочку и мордобоя. Во-вторых, сдержать слово, данное почти сто лет назад.
По дороге он несколько раз пытался дозвониться до Дашки, но та не брала трубку.
Это показалось ему странным. У Толика вновь начали всплывать подозрения насчет вмешательства неизвестных противостоящих ему сил. Единственным объяснением, которым он себя успокаивал, было то, что у Дашки мог случиться психологический срыв после того, что она не смогла в точности исполнить внушенные ей гипнотическим путем указания. Толик корил себя, за то, что не догадался спросить о дочери носителя у приходившего к нему полицейского. Ему наверняка что-то было о ней известно.
Припарковав машину у самого крыльца дома, Толик вышел из нее и, несмотря на то, что был на каблуках (у Екатерины не нашлось другой, более удобной обуви), с легкостью перепрыгнул через ступеньки крыльца. Он отомкнул дверной замок ключом, который для удобства хранил под ковриком, и, открыв резким рывком дверь, вздрогнул и остолбенел от неожиданности — перед ним стоял парень дочери его носителя.
Глава 17
Вчера вечером мне удалось уговорить Дашку остаться в «Чертовом доме» и дождаться того, кто в него придет первым. Я соврал ей, что записи в дневниках выполнены на эсперанто – искусственном языке, изучением которого я одно время увлекался, и рассказал о том, что человек, который писал эти дневники, описывает в них ход поиска способа уничтожить все человечество.
— Не знаю, удалось ли ему найти такой способ или нет — чтобы перечитать все эти записи, нужно несколько дней, но знаю то, что этот человек – псих, и его нужно остановить любой ценой, пока он не убил кого-нибудь.
— Давай позвоним в полицию!
Я со снисходительной улыбкой посмотрел на девушку.
— Ты это серьезно? И что мы им скажем, что вычислили Суперзлодея, желающего уничтожить мир? Они примут нас за психов. Знаешь, что они тебе ответят? «Когда кого-нибудь убьют тогда и звоните».
В итоге я ее убедил доводом, что во всем этом каким-то образом замешана ее мать, и если мы узнаем каким, то сможем ей помочь.
Мы сходили на дачу Федоровых, и, помимо настенного креста, вынесенного из этого дома моим носителем, я захватил с собой сюда несколько вещей, которые, по моему мнению, могли пригодиться в борьбе с Толиком. Вернувшись в «Чертов дом», я положил ключ от входной двери на место под коврик и запер дверь изнутри.
Остаток ночи мы провели, сидя у окна, наблюдая за единственной дорогой, ведущей к дому. К утру я уговорил Дашку немного подремать, чтобы если придется дежурить долго, дать потом возможность отдохнуть и мне.
Когда я увидел, что к дому подъезжает автомобиль Екатерины Антоновой, я разбудил Дашку и, приложив палец к губам, дал понять ей, чтобы она вела себя тихо. Затем я бесшумно проскользнул в коридор и занял выжидательную позицию. Когда дверь распахнулась, я оказался лицом к лицу с Екатериной Антоновой, телом которой управлял сейчас спятивший дух с маниакальными наклонностями. Какое-то мгновение мы простояли молча, глядя друг другу в глаза. Затем рот Екатерины приоткрылся, и она сказала «Сон». Ее рука взметнулась вверх, скорее всего, к моему лицу, но у нее не было ни единого шанса достичь цели. В отличие от прошлой нашей встречи, к этой я был готов.