В комнате повисла тишина, лишь изредка нарушаемая потрескиванием дров в камине. Я искоса смотрел на Пашку, подбирая слова для назревшего разговора, а он с легкой усмешкой на губах смотрел на слегка мерцающий зеленоватым светом настенный молельный крест, висящий на камине на гвоздике, на котором еще вчера висел рождественский венок.
— Я прочитал твои записи, Дорм, — сказал я, — и не смог с тобой не согласиться. Нет! Есть конечно моменты… Например, Дашка. Она ведь ни в чем не виновата. Я понимаю дал слово и все такое, но должны же быть границы. Я сейчас живу ее жизнью и скажу тебе, что в ней нет ничего от того далекого предка. Дети не в ответе за преступления родителей…
Пашка молчал, но я видел как окаменели желваки на его скулах. Я продолжил:
— Но в целом… В целом ты прав. Мир катится в пропасть, и мы не можем, мы не имеем права сидеть сложа руки. Только мне кажется, ты выбрал слишком радикальный метод.
Пашка вновь протянул мне свой бокал, и я подлил ему еще выпивки. Он выпил и начал задумчиво водить пальцем по ободку бокала. После долгой паузы произнес:
— А в чем, собственно, радикализм? Умрет много людей? Так они так и так когда-нибудь умрут. Ты же понимаешь сама, что медлить нельзя. Это самый быстрый способ оздоровить планету.
— Быстрый, но не факт, что эффективный. Когда вокруг начнет умирать много людей, где гарантия, что тот, в чьей власти отдать приказ на применение ядерного оружия, не запаникует и не посчитает это биологической атакой другого государства. Ты понимаешь, что может произойти? Неужели нет другого выхода?
— Существуют определенные риски, — Дорм пожал плечами. — Но у меня не было другого выбора. Вероятность ядерной катастрофы высока и без моего вмешательства.
Я молчал, думая о всех тех, кому в ближайшее время предстоит умереть. Да, люди смертны и когда-нибудь придется уходить туда, куда уходят все. Но ведь до этого они проживают полноценную жизнь. Имеем ли мы право отбирать жизнь у одних, чтобы подарить другим? На глаза мне попался заголовок газеты, лежащей поверх стопки таких же газет. Крупными белыми буквами на красном фоне было написано «Пора выбирать!» Символично! А какой у нас выбор? Пойти на жесткие меры с миллиардами жертв и затем попытаться построить прекрасный мир будущего с нуля, либо же плыть по течению, надеясь, что все обойдется. При этом прекрасно понимая, что последствия этого пассивного ожидания могут оказаться куда более ужасающими.
Вчера я принял решение выпустить Дорма из звездного камня и все с ним обсудить в спокойной обстановке. После торжественной встечи Нового Года, когда все уснули, я съездил к "Чертовому дому", откопал крест и привез его сюда. Затем я сел у камина стал ждать кто проснется первым.
— Ты слышала последние заявления Президента Америки насчет Северной Кореи? — продолжал Пашка. — О новой российской военной базе в Сирии и размещении там ядерного оружия? – Мир стоит на краю пропасти. Один шаг — и конец всему. Рано или поздно этот шаг будет сделан.
— Я это понимаю, – я встал и от волнения начал расхаживать по комнате. – Но твой план — это огромная ответственность. Ты уверен, что потянешь ношу вины в случае, если все пойдет не так? Неужели нет других путей, кроме как ждать, что все разрешится само собой или разрушить все до основания. Должен же быть третий вариант.
— Он есть! – Пашкины глаза горели огнем в буквальном смысле, в них отражалось пламя камина. — До встречи с тобой я не видел другого способа изменить ситуацию, чем физическое уничтожение большей части разумного населения планеты. Но сейчас… Когда-то я его пробовал. Пытался что-то изменить в лучшую сторону, прорываясь в высшие эшелоны власти, но у меня ничего не получилось. Один в поле не воин. Для начала нужно узнать, есть ли в мире еще такие неприкаянные, как мы, и если мы их найдем, то объединим наши усилия. Мы должны стать Серыми Кардиналами всей планеты. Сейчас же нас как минимум трое. А трое таких, как мы, — уже огромная сила, Сонм! Мы начнем отсюда, с Российской Федерации! Скоро выборы, самое время изменить все в лучшую сторону. Россия – держава, имеющая огромное влияние на весь мир. Если мы поможем ей найти правильный путь, за нами подтянутся остальные.
Я не успевал за его мыслью:
— Что значит «нас трое» и почему ты называешь меня Сонм? Ты знаешь кто я?