Семен Ильич подписал прочитанный документ и протянул его Галине.
– Так о чем ты хотел поговорить? – начал разговор бригадир, когда Галина вышла.
– Да я по поводу пятницы. Ехать нам далеко. Хотелось бы освободиться пораньше. И все вопросы с документами закрыть накануне можно будет?
– Ну а почему же нет? Все решим. Подпишу у председателя ваши документы в четверг, – заверил меня бригадир.
– Семен Ильич, а если честно, прок-то от нашей работы есть? – задал я вопрос, который не раз поднимался в нашей группе. – Ведь чего греха таить, не сильны мы в сельхозработах.
– Честно? – бригадир смотрел на меня, улыбаясь, – Если честно, Сергей, то прок от вашей работы есть. Не весть какой, конечно, но есть. И если уж быть до конца честным, то мне понравилась ваша группа. Вы не филоните. Хоть и рекордов трудовых не ставите, но и гонять вас не нужно. А это, брат, большое дело. Стареет наше население. Молодежь разъезжается. В Залесье вон жилых дворов осталось раз-два, да обчелся. Работать некому. В сезон только и остается, что шабашников нанимать. Да от них проблем больше, чем дела. Поэтому спасибо вам за то, что делаете. Надеюсь, что месяц на свежем воздухе и вам пошел на пользу. Вон у нас здесь природа какая. Глядишь, в следующем году опять к нам попроситесь! – бригадир встал из-за стола и одел кепку, – Ну, эту неделю работаете на том же поле, если еще какие-то вопросы будут – заходи. А сейчас мне надо в Ровнополье ехать, извиняй, брат, – сказал он, протягивая мне руку. Я ответил на его рукопожатие и мы вышли на улицу.
– Тебя подвезти? – спросил бригадир снимая с подножки мотоцикл.
– Да нет, спасибо, я дойду, – ответил ему я, и, немного помявшись, спросил, – Семен Ильич, скажите, а кто в Залесье самый сторожил?
Бригадир удивленно приподнял брови. – Старожил, а зачем тебе?
– Так, историей увлекаюсь, – неопределенно ответил я.
– Да, наверное, сейчас Данилыч самый долгожитель в Залесье, – заключил Семен Ильич после небольшого раздумья, – Знаешь, третий дом от вашей школы, там он и живет.
* * *
К Данилычу пошли втроем. Как мы предварительно выяснили, жил Данилыч с семьей своего сына Олега и был на то время действительно самым старшим жителем Залесья. Было ему уже за 90. Когда мы подошли к дому, Данилыч сидел на скамейке рядом с крыльцом. На глазах Данилыча были очки, а в руках – развернутая газета. – Бойкий, видать, еще старичок, – шепнул мне Пашка.
– Здравствуйте, Алексей Данилович, – поприветствовала его за всех Катя. – Не уделите нам немного времени? Мы с Вами поговорить хотели.
Данилыч поднял взгляд от газеты и осмотрел нашу компанию поверх очков. – Здравствуйте, коль не шутите, – несколько удивленно ответил он. – Вы студенты, что-ли?
– Студенты, – опять ответила за нас Катя.
– А на кого учитесь, студенты? – опять спросил Данилыч.
– На архитекторов, – вклинился в разговор Пашка.
– Скажите пожалуйста, и зачем же архитекторам понадобился старик Данилыч? Да вы садитесь. Надо, так поговорим. Мне спешить некуда.
Катя села на скамейку рядом с Данилычем, а мы с Пашкой просто присели рядом на корточки.
– Как вам наши места? Сами-то откуда родом? – спросил Данилыч.
– Да кто откуда, – ответил ему я, – А места у вас тут замечательные. Красиво и воздух чистый.
– Красиво, да. И спокойно очень, – согласился старик, – Города далеко. К нам редко кто-то приезжает. Даже немцы в войну в деревню нечасто наведывались. Не любили они так далеко в лес заезжать – партизан боялись. В этих краях партизанский отряд был. Хоть и небольшой, но боевой очень. А командиром у них наш, залесский был, Богачев. Его на фронт не взяли по возрасту, так он все равно фашистов бить пошел. Много проблем немцу доставляли. Сгинули они все. Перед самым освобождением. Даже не знаем где похоронены. Просто сгинули.
Старик помолчал.
– А мы теперь живем тихой размеренной жизнью. Залесье наше словно бог бережет. Ни потрясений, как говорится, ни преступлений. Так о чем поговорить-то хотели?
– Понимаете, Алексей Данилович, мы тут одну историю слышали, про Петра Малехина, да вот все спорим правда это или нет. Может, Вы нам поможете? – начала Катя.
– Про Малехина? Как он помер что-ли? Так это же когда было-то? – задумался старик.