Отчаяние жгучим осколком прокралось в наши сердца. Тогда мы открыли для себя мир безнадежной тьмы. Пользуясь тем, что нас отвергли в одном месте, демоны хотели приютить нас у себя. Нами хотели воспользоваться, окунув в глубины всех грехов. Этого мы не могли позволить. Заставить силой они бы нас не смогли, опасаясь того, что мы разрушим их мир. В тот момент мы были похожи на опасных для общества детей. Пришлось покинуть их огненные пещеры. Мы стояли на краю мира. Остальные хотели сложить воедино все обещания не убивать невинных, не показывать свою силу и не пытаться брать мировую власть в свои руки. А после связать это в один узел и отпустить в бездну. Но я не захотел. Я устал, хотя нет, усталость тут не причем. Я мог бы ещё целую вечность ходить по разным мирам и искать свой дом. Мне просто надоело таскаться с этой толпой спокойных уравновешенных праведников. Я понимал, что мы не сможем выполнить свои ритуальные обещания. Единственный верный выход был очевиден. Но разве я мог подстроиться под общество как неприкаянный? Я мог подстроиться под общество как человек. Возможно, меня спасла мысль о том, что я был и остаюсь человеком. Остальные смотрели даже на демиургов свысока. Мне кажется, я выбрал удачный момент, чтобы покинуть их. Да, я, несомненно, сделал тогда правильный выбор.
На этом моя история не закончилась. Она только началась. Передо мною открывались порталы в новые миры. Каждый раз, делая шаг в неизвестность, я с трепетом ожидал, что найду там для себя немного места. Много раз я терпел неудачу и поверженный своей надеждой уходил дальше. Меня одолевали сомнения. Нас учили, что у каждого есть свой путь, предусмотренный ему судьбой. Каждый найдет себя. А что, если у судьбы на кого-то нет планов, хотя бы потому, что кого-то вообще не должно было существовать? Тогда я почти физически ощущал на себе эту вселенскую скованность, загроможденную липкими томными мыслями. Ничего хорошего из этого не получилось бы. Время шло, я старел, конечно, не так быстро, как люди. Но и моя жизнь имела своё завершение. А потом мир вдруг обрел смысл, когда я нашел в себе свой первый грех.
За синевой портала я вдруг увидел сражение. По воле случайности я оказался на этом поле боя. Там были не только воины меча, но и люди, орудующие магией. Были там и чудные звери, и много других созданий. Они все были наследием ещё наших Богов. Только вот магия в их руках была слаба и немощна. Но им и этого хватало, что развернуть динамичное зрелище, настоящее побоище. Одна из враждующих сторон была в скверном положении. Враги оттесняли их к обрыву. А я вдруг захотел влезть во всё это. Я знал, что должен что-то сделать. Для меня это было, как развлечение и возможность вспомнить, каково это, когда по всему телу проходит разряд, держит в напряжении, а выпускаешь заклинание и погружаешься в блаженство тела и души. Такая дерзость среди враждующих сторон вызвала суету и панику. А я даже не знал, кому помог, вмешавшись. Я чувствовал себя неправильным отцом, решившим поиграть с детьми, но не поддавался. В следующую битву я снова вмешался, вырвав шансы на победу для одной из сторон. Они не были знакомы с моей магией, с тем, что я умел. Это давало мне определенное преимущество. Но так продолжалось не долго, и вскоре меня поймали, раскрыли мой секрет. Тогда я уже почувствовал себя шаловливым ребенком, которого словили прямо у разбитой вазы. Пока меня везли в закрытой карете, то я мог лишь догадываться, к кому меня везут: к победителям или проигравшим.
И в величественном замке меня ждал полководец, проигрывающей армии. Прием был не самым радушным. Пожилой человек смотрел на меня с ненавистью и презрением. В его взгляде читалось желание не просто убить меня, а отомстить, сделать мне что-то такое гадкое, чтобы мне смерть казалась отрадой и спасением. В словах его был жгучий яд. Переступая через свои принципы, он предложил мне стать на их сторону. Взамен за свою службу я мог получить золотые дворцы, лучших женщин, сотни послушных рабов и вечную благодарность его народа. Это было достойное предложение, но я уклонился от ответа. А поутру поспешил покинуть их замок. Я был разочарован. Они давно забыли, за что сражаются и погрязли в сугубо примитивных потребностях. Желание одержать вражеские земли одурманило их, навязало бесполезные планы, и исчезло, оставив за собой лишь послевкусие великих целей. Мне было интересно, их враги такие же? И, дабы утолить свой интерес, я отправился к другой армии.