Было видно во мраке, как принц обнажил свои белые зубы в подобии на усмешку. Он задумался, как бы он поступил, увидев себя со стороны. Сидящее у дороги существо, чем-то плямкающее во тьме ночи. Зрелище не для слабонервных.
Доев рыбину и запив ее водой из фляги, он предался мечтаниям о горячих языках камина в столовой. Сейчас не мешало бы скушать парочку запеченных картошин, но пока принц разотрет дрова до состояния раскаленных угольков, еда ему уже не понадобится.
Каким легким оказался его быт по сравнению с теперешним положением. За него все могла сделать Марисса, а все остальное решали заклинания. Мечнику вспомнилось, с какой легкостью можно было зажечь освещение в комнатах Цитадели. Он от нечего делать повторил знакомый жест, хлопнув пальцами.
— Уопа! — Изумился принц и уставился на зажженные хворостины. Те, вспыхнув голубым, погасли, и снова запылали ярко красным пламенем. Не теряя времени, он подложил дровишек и начал смотреть на огонь поблескивающими глазами, как на чудо природы, сделанное его собственными руками. Все больше разгораясь, огонь подбрасывал ввысь искры, которые пролетая с метр или два, растворялись в черноте неба, уходя в сияние ярких звезд.
В неровном освещении костра, он проверил сумку на наличие пропаж. Те не заставили себя долго ждать. В кармашке, где были наличные Валена, как и ожидал Натан было пусто. Тут он заметил на дне одну мену. «Они что еще и поиздеваться решили?!».
Порывшись внутри, нашел огниво. «Как раз вовремя!» — Промелькнула издевательская мысль.
Натан отложил в сторону свой багаж, все равно он не знал, сколько и чего там находилось.
Нарвал поблизости травы и скинул ее в одном месте, устроив себе подобие подушки, плюхнулся сверху. Принц сгреб палкой, как кочергой в камине, угли и бросил в них четыре корнеплода.
Он смотрел на звезды и размышлял о том, что это первая его ночь вне крепких и надежных стен крепости. Вспомнил, как эти же стены оказались ловушкой для сотен людей, как его затея со сказкой спасла ему жизнь. Мечник достал обломок меча и стал разглядывать на нем отблески огня. Полированная поверхность притягивала взгляд. Несмотря на то, что клинок лишен магических плетений, эту хорошую сталь принц решил использовать для изготовления кинжала.
— Сначала ты меня едва не убил, а потом спас жизнь. Не иначе как лично Сарес подарила тебя мне. — Серьезно, без тени насмешки проговорил он и достал из сумки еще осиновый брусок и нож.
Поразмыслив, отложил деревяшку и вырезал кожаную перепонку внутри сумы, делящую ее до этого на две одинаковые половины. Попутно нашел иголку и льняную нить, помянув добрым словом предупредительность волшебника.
Он разрезал полотно надвое. Получившимися лоскутами закрыл гербы на саблях, пришив их, чтобы не слетали и не мешали браться за ручку. Не дожидаясь другого случая, проверил правую и левую саблю на удобство в движении, проведя разминочный комплекс обоеручника.
Не блеск, однако, но другого выхода Натан не видел. Если у него обнаружат это оружие, то, по меньшей мере, посадят в темницу, а по большей и вовсе… И еще не известно что хуже: смерть или заточение в знаменитых Роддонских подземных тюрьмах. Каторга тоже не лучший вариант. Потому и не отобрали клинки разбойники. Эти сабли не продашь торговцу, а носить самим чревато для жизни. Тем более в бою они могут принести больше вреда, чем пользы неопытному селянину — порубит себя в капусту.
Мечник проводил комбинации, не задумываясь. Движения с палками в руках, показанные ещё на первом уроке с Ронином, за годы тренировок намертво впитались в рефлексы и сейчас клинки вместе с телом Натана выплясывали причудливый танец. Плоскость сабель часто отражала свет костра, описывали замысловатые фигуры в самых непредсказуемых на первый взгляд направлениях. Рукояти скользили по ладони, зажатые большим и указательным пальцами, только иногда крепко обхватывались полностью во время удара воображаемого противника.
Целью данного упражнения было поддержание гибкости и тонуса мышц, однако принц обращался к нему всякий раз, когда требовалось отвлечься от гнетущих размышлений.
На импровизированной подстилке он, роняя в соль картофелину, продолжил свою трапезу. Две из них съел, допив воду из баклажки. Подкинул дров и свернулся клубком на своем новом ложе. Ночные грезы не приходили. Принц постоянно прислушивался к ночному лесу, ловя каждый шорох из него: реальный ли, выдуманный его воображением? В какой-то момент он обратил внимание на мерное потрескивание в очаге. Завораживающие звуки, сопровождаемые волнами жара, постепенно погрузили путника в объятья сонных видений.
Языки огня продолжали освещать зеленый пятачок пространства с посапывающим человеком, а звезды холодным взором равнодушно взирали на ещё одну сироту. Таковых было множество в Роддоне, и теперь это множество увеличилось на один.
Разбудил Натана лучик Асора, выглядывающий из-за вершин деревьев на противоположной стороне от дороги. Но окончательно он пробудился от тепла в районе поперечника. Его попросту не могло там быть, костер-то затух давно.
Принц стал потихоньку вставать, а под накидкой, перекатываясь и недовольно ворча, шевелилось «нечто». Лицо мечника вытянулось, а брови поползли к братьям волосам — этим «нечто» оказался енот. Животина, наверное, была удивлена не меньше своего недавнего убежища, однако виду не подала и, потянувшись, не торопясь почапала досыпать свой сон.
Повторить вчерашний фокус с зажиганием огня у принца не вышло. Он ради интереса захотел узнать, сможет ли вообще зажечь или вчера вышла случайность? Потом сходил набрать воды. Мост оказался в двухстах метрах от его ночлега.
Через три часа ходьбы, Натану начали попадаться первые встречные, следующие из Дорма. В основном это были рядовые пограничники, идущие домой в увольнение. Офицеры же, в свою очередь, пользуются порталами церковников.
Еще до полудня принц дошел до города, вернее до постоялого двора перед ним. Сие здание присело на пригорке у входа в долину, где и было размещено, окруженное неровной стеной с квадратными башнями, поселение. Широко разлитая река входила в западную стену города и высвобождалась из восточной. В еле заметной синей ленте отражалось небо с редкими белыми облачками. С места, где шёл принц, было видно центральное укрепление с замком, увешанным желто-красными флагами. Путь перед городом разделялась надвое. Одно направление обходило выстроенное препятствие, другое в него врезалось, пронзая насквозь. Лес закончился, и дорога прямой стрелой вела к пристанищу путников. Туда и направился мечник, здраво рассудив, что с одной меной путь за врата ему заказан.
Над проходом красовалась зеленая надпись: «Лесной спутник». Это здание представляло собой прямоугольник, со стороны тракта имеющий внутренний дворик, покрытый брусчаткой, будто отполированной сверху. Там размещались стойла для лошадей, накрытые сверху от дождя сланцем, там один слуга очищал коня. Также две полукруглые площадки, идеально ровные и совершенно чистые — вход и выход для перемещений магов.
Напротив был проход на первый из трех этажей придорожной гостиницы. Принц зашел внутрь. Проходя открытые настежь створки дверей, мечник почувствовал, как жара мгновенно спала, и легкие его вдыхают свежий, не раскаленный от пыли, воздух. И это несмотря на распахнутые ставни в разных концах помещения, которое, судя по столам, стульям и стойке для приема пищи слева, являлось столовой. Эта мебель размещалась пятью рядами по три стола на четыре персоны каждый. В конце помещения была широкая, разукрашенная дверь, а недалеко от входа, где стоял, оглядываясь, Натан, начинались ступени наверх. Единственным человеком присутствующим здесь оказалась скучающая служанка, одетая в белую блузку и фартук такого же колера, облокотившаяся о стойку.
Натан направился к ней и, когда прислужница заметила посетителя, на ее веснушчатом личике расцвела улыбка.
— Что угодно господину? — Весело прощебетала она.
— Позови хозяина заведения. — Распорядился принц. Ему нужно было нормально поесть, но за гроши в его кармане можно приобрести не больше жмени семечек или оскорбить нищего, бросив ему подобное «богатство».