Интернет. Очень интересная вещь. Там есть имена, адреса и самое главное - навигация. Я вышла на дорогу и словила такси, говоря адрес дома, в котором раньше бывала, наверное, множество раз. Приехав на место, расплатилась с водителем и быстрым шагом направилась в дом. Спустя несколько минут я уже выходила из лифта, нажимая на дверной звонок несколько раз. Адам открыл дверь, явно прерванный ото сна, и уставился на меня в непонимании.
- Где моя дочь?
- Донна, - покачал он головой.
- Я хочу видеть свою дочь, - оттолкнула я его, входя в квартиру, и осматриваясь.
Я открывала двери комнат, которых было не мало, и как только собиралась кричать, из комнаты вышла девочка.
- Оливия, - прошептала я тихо. - Привет.
- Привет, - чуть смутилась она. - Ты помнишь меня?
- Нет, - чувствовала я подступающие слезы, подходя к ней. - Но ты мой ребенок. Я это чувствую, - присела я на колени, держа малышку за талию. - Я столько всего, наверное, хотела бы тебе сказать, но я не помню того, что сделала. Но ты моя дочь, Оливия. У тебя мои глаза, и я так тебя люблю. Я не помню этой любви, но чувствую ее. Я хочу, чтобы ты жила со мной. Я хочу гулять с тобой, делать уроки и просто быть рядом. Я хочу смеяться с тобой и греть молоко вечером. Просто кажется, когда ушел весь мир, у меня осталась лишь любовь к тебе, и больше я не позволю чему-либо отнять тебя у меня. Только позволь любить тебя. Потому что я, твоя мама, очень люблю тебя, - она прильнула в мои объятья, сильно сжимая меня своими маленькими ручками. - Я очень люблю тебя.
Эта девочка заставляла любить себя каждой клеточкой своего тела. Я хотела чувствовать ее запах, присущий только ей одной. Слышать ее смех. Я хотела начинать и заканчивать свой день этим ребенком. Я все сделаю для нее. Та Донна, которую я помню, всегда делала все ради людей, которых любила.
Когда я снова взглянула на Адама, поняла, что, должно быть, он оделся для фотоссесии. Он выглядел потрясающе и пах также потрясающе. В его глазах скрывалось столько тайн. И еще он был слегка небритый. Хотя зачем бриться, если ты и так выглядишь как бог?
- Мам, - сказала Оливия. - Я пойду спать.
- Иди, моя девочка, - поцеловала я ее в щеку, вытирая слезы. - Спокойной ночи.
Я снова взглянула на Адама, и он смотрел на меня, словно по моим движениям мог увидеть мои мысли. Я действительно верила, что могла любить этого человека. Судя по тому, что я слышала о себе, я стала совсем не той девушкой, которую я помню. Я стала сложной и молчаливой, и выбору мужчин, с которыми за эти года я была вместе, можно «позавидовать». Я не гналась за штампом в паспорте, хотя уже имела дочь. Адам, судя по всему, сильнее меня. Сильнее той, другой меня, и может быть, именно поэтому я и полюбила его? Я стала достаточно умной, чтобы не делать над собой усилия и не принимать любого мужчину, который имел бы хорошие манеры. Зачастую общество не принимает женщин-одиночек и еще меньше - матерей-одиночек, не принимая во внимание, что именно это заставляет их быть сильнее. А исходя из наличия силы женщины, вытекает в большинстве случаев ее одиночестве. Но почему Адам принимал меня? Почему он принимал мою силу и независимость?
- Слушай, я тебя не помню, - сказала я, смотря на него. - Я не помню даже твоего запаха. Но, кажется, моя дочь любит тебя, и если ты все еще хочешь меня, то я готова.
- Донна, я...
- Нет, я не хочу всей этой драмы. Правда. Не хочу выяснять, спал ли ты с кем-то за это время или нет. Я не хочу знать, почему у нас все было так сложно. Можем мы сразу перейти к той части, где я буду носить твою футболку, печь блинчики по утрам в новом доме и возвращаться с любимой работы, встречая свою дочь из школы. Я буду согласна отпустить тебя, как только ты сам этого захочешь. Но так уж случилось, что я плохая мать, и мне нужно это исправить.
- Моя спальня свободна, - улыбнулся Адам, хотя его улыбка показалась мне ненастоящей.
- Ты нервничаешь? - нахмурилась я.
- Ты была моей, а потом та ты, которую я знаю, исчезла. Ты сказала, что не хочешь больше видеть меня, а теперь появляешься на пороге дома и говоришь, что хочешь практически семью, - прошелся он рукой по своим волосам. - Я нервничаю, Донна. И я просто не успеваю за тобой.
- Знаешь, - подошла я к Адаму ближе. - Не знаю, какой ты меня знал, но я немного странная, - усмехнулась, качая головой. - У меня сложный характер, и иногда меня трудно понять. Я могла долго молчать?
- Сутками, - притянул Адам меня к себе за талию.
- На самом деле, то, что помню я - это редкое молчание, - отошла я назад. - Какая комната?
- Третья по коридору, Донна Картер.