- Я не хочу, чтобы ты исчезла, Донна. Я готов бежать и отдать все, чтобы все вернулось на свои места, - сильнее я прижалась к нему. - Я помню все. Помню касание губ, и как по венам текла боль сладких мук. Я тебя буду ждать. Всегда, слышишь?
- Да, - прошлась я краткими поцелуями по его виску, щеке, а затем снова вернулась к шее. - Я слышу тебя, Адам.
- Я так часто задавал себе вопрос, почему ты не уходишь. Особенно по ночам, просыпаясь рядом из-за того, что ты шевельнулась или сильнее прижалась ко мне. А когда ты все-таки ушла, бессонница стала моим постоянным попутчиком. Обиды и страх отошли на второе место, ведь на первом была твоя безопасность. Я вспоминал, как ты отдавалась мне без остатка, и я сходил с ума от понимания этого. Наши отношения были разные, но все же прочны. Они были в приоритете для нас обоих, и между нами было немое понимание этого.
- Послушай, - положила я его руку на биение своего сердца. - Сейчас в моем пульсе бьется твое имя.
То прошлое, которое мы будем вспоминать в будущем, и есть наше настоящее. Я не знаю, стала ли тем человеком, которым хотела и видела в детских мечтаниях. Но одно я знала точно - я получила любовь, о которой всегда мечтала. - Зачем ты меня отпустил?
- Ты начала управлять мной. Если ты не можешь отказать себе в чём-либо, например, в мороженом, то мороженое начинает управлять тобой. Если ты ограничиваешь себя в мороженым, то оно имеет над тобой двойной контроль. Поскольку теперь к дискомфорту по поводу его отсутствия примешивается ненависть к себе и чувство вины в случае, если ты не смог удержаться. Если же полностью отрицать мороженое, то оно властвует над тобой, ведь ему удалось отрезать кусочек твоей реальности. Борющийся за демократию оппозиционер никогда не станет свободным гражданином - он раб борьбы. Монах-аскет никогда не победит «страсть плоти» - он останется рабом отрицания.
- Но ведь мудрость заключается в балансе, - сказала я. - Между фатальным экстазом и самоограничением можно найти баланс.
- Да, - поцеловал он мои волосы. - И я понял это только благодаря тебе.
- Почему ты ушел, когда узнал об Оливии? Если ты любил меня долгое время, то наверняка знал, что у меня есть дочь.
- Донна...
- Нет, - смотрела я Адаму в глаза. - Я хочу знать. Я заслуживаю знать.
- Тебе будет больно, - видела я борьбу в его глазах.
- Мне и так больно, - сорвалась с места я. - От незнания мне больно.
- Ты не жила с Оливией все время. Ты отдала ее на воспитание другой семье, а когда ее родители погибли в автокатастрофе, забрала назад.
Ощущение вакуума. Будто нет ни звуков вокруг, ни воздуха в легких. Я хотела, чтобы мое сердце остановилось, но нет, оно стучало. Громче, чем в остальное время. Пытаясь словить губами воздух, я упала на пол и зажала рукой молчаливый крик, который издавала.
Я никогда не думала, что может быть так больно. Что можно чувствовать столько всего одновременно. Мир - иллюзия. Раньше я считала, что треть населения этой планеты - это бесформенная масса, которая считает, что, посмотрев телевизор, они личность. И так я никогда в жизни не думала, что душа может болеть. Я была уверена, что у меня нет души, и вдруг благодаря одному человеку мой мир перевернулся с ног на голову.
- Донна, - рванул ко мне Адам, прижимая к себе. - Случается так, что ты будто и не ты. Смотришь на себя и видишь незнакомца. Прошло много лет. - Мой плач перерос в истеричный крик, и я не могла остановиться. - Боже мой. Донна, прости меня.
Я не могла понять, как стала таким отвратительным человеком. Как могла отдать своего ребенка? Что вообще может подтолкнуть женщину отдать свою кровь, кроме смерти.
- Адам, что я наделала? Как я могла?
- Донна?
- Когда я была маленькой, я всегда говорила себе, что буду следовать своему сердцу. Буду следовать свету во всей темноте, а потом я выросла и стала дьяволом в женском обличье. Я не могу завершить все это, ведь просто не помню, когда все началось. Разбуди меня! Разбуди меня, пусть все это наконец-то прекратится. Что я искала? Кого я искала все время?
- Донна...
- Нет! Я нашла тебя, но потеряла себя. И себя я потеряла гораздо раньше.
- Ты взвалила на себя слишком много, Донна! - кричал Адам, смотря на меня с ужасом. - Донна, ты просто много пережила. Ты взвалила мир на плечи, но не забывай, что они хрупки, и у тебя только две руки. Жизнь - игра, милая, - прижал он меня к себе, когда я не переставала плакала на его плече, впиваясь ногтями в бицепсы. - Играй. Не строй планов, и я прошу тебя об одном - останься. Останься и борись.
- Мне негде прятаться.
- Тогда не прячься. Не беги от кого-то, и не убегай от себя. Ты монстр лишь у себя в голове.