«Потом мы заснули. Вернее, она заснула. Я обнимал ее сзади. Впервые я подумал о женитьбе. Я знал, что, конечно, где-то в ней есть недостатки, их пока не видно. Начало отношений - всегда самое легкое. Уже после начинают спадать покровы, и это никогда не кончается. И все же я думал о женитьбе. Я думал о доме, о кошке с собакой, о походах за покупками в супермаркете. У меня ехала крыша. И мне было до балды». Чарльз Буковски.
Какой смысл пытаться поймать момент, если это все равно бессмысленно. Просто нужно его прожить, ведь он больше не повторится. И когда я сказала Эмили, что хочу увидеть Адама и Оливию, через полтора часа мы уже были в аэропорту, и подруга просто держала меня за руку, не говоря лишних слов.
Элчин Сафарли сказал, что мечта должна быть важнее и выше возможностей. Что за мечту нужно держаться, как бы вас не пытались оторвать все ветра сомнений. Добраться до мечты - значит пройти тест на выживание. Но что, если это и была моя мечта? Что, если в попытке вернуть себя старую, я потеряю все настоящее.
Когда Адам открыл дверь и улыбнулся, произошло что-то поистине волшебное. Словно я и не уезжала, и за это время он не заменял настоящего родителя моей дочери. Оливия взглянула на меня, и уголки ее губ поднялись. Она закрыла глаза буквально на мгновение, а когда открыла их снова, я почти перестала дышать. Она улыбалась даже глазами, и спустя несколько секунд бросилась в мои объятья. Я вдыхала запах своего ребенка, и чувства переполняли меня. Тут мое место. Рядом с этими людьми. В этом доме, и только эти запахи и есть мой дом.
Когда Оливия ушла обратно в комнату, я усмехнулась Адаму, протягивая руку.
- Мы еще не встречались официально. Я Донна.
- Извините за мои манеры, - положил он руку на сердце с напущенным ужасом. - Я Адам.
- Кто-то сказал, что мы жаждем совершенства, а вокруг торжествует пошлость.
- Ты такая ненормальная, - засмеялся Адам, смотря на меня.
- Это что вы хотите сказать этим, молодой человек?
Его выражение лица сексуальное, и его глаза за несколько секунд от безэмоциональных стали подобны синему омуту, который готов был перевернуть весь мир ради тебя. Я боюсь. Боюсь момента, когда он что-то скажет, и боюсь самых слов.
- Ты все время кидаешься в крайности. Ты то любишь меня, то твой мозг решает меня не помнить. Ты надевала шикарное платье, но, приходя домой, была готова влезть в нем под душ, чтобы просто смыть с себя день. Ты считала, что мороженное и пицца - лучшее средство для поднятия настроения, и тебе было все равно, кто и что подумает о тебе. И ты чувствовала, - притянул он меня к себе. - Ты всегда все чувствовала.
«Я хочу проживать свои настроения, хочу полностью отдаваться каждой секунде. Чувства - это и есть жизнь». Айрис Мердок.
Мне так нравятся сумасшедшие люди. Я взяла его руку и сплела наши пальцы. Его сердце такое открытое для меня, и душа так доверчива. Он не боится глупых суждений и порой наивных помыслов. Несмотря на жизнь, полную предательства и вранья, Адам радуется новому рисунку Оливии и моей улыбке. Он так же чувствует. Может быть, слово «навсегда» не просто пустой звук? Может, он и правда не отпустит, не предаст и, не осуждая, поймет? Будет рядом, несмотря ни на что. Может, мне это не просто кажется? Может, я просто наконец-то смогу внутренне успокоиться?
В следующее мгновение в дверь позвонили, и я отошла, направляясь открывать ее. В дом вошли двое мужчин, и, когда они показали свои значки, я почувствовала страх.
- Адам Майколсон, - сказал один из детективов. - Вы арестованы по подозрению в убийстве. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть и будет использовано против вас в суде. Также вы имеете право на адвоката. Если вы не можете его себе его позволить, вам предоставит защитника государство.
Все было как в замедленной съемке. Наручники, взгляд Адама, обнимающая меня Оливия, захлопнувшаяся дверь и мои слезы. Адам ничего не говорил. И когда на следующий день я пришла к нему, он был абсолютно спокоен.