- Прости Адам, - прошептала я. - Я сглупила.
- Это не так, - подошел он ко мне, обнимая, и прижимая к себе. - Ты просто делаешь то, что считаешь правильным.
- Да, но сейчас все по-другому. Мы - семья, - посмотрела я на него. - Ты всегда считаешься со мной, но я не посчиталась с тобой.
- Мы связаны с тобой, Донна. И наша семья в любом случае является величайшей силой, даже когда мы порознь. Мы не говорим друг другу сладкие слова, когда они не нужны, но поддерживаем, несмотря ни на что. Так что ты хотела спросить?
Дверь открылась, и в дом вошли несколько мужчин и две женщины, которые держали на руках по одной девочке. Я бросилась к одной из них, и когда Адам направился к другой, она закричала. Он отошел, и я сказала, чтобы все вышли. В комнате остались только женщины, и я видела синяки и страх в их глазах. Они были так беспомощны, и по взгляду двух женщин-врачей я поняла, что была права на счет всей истории.
- Милые, как вас зовут? - спросила я. Они ничего не ответили. - Я не трону вас, обещаю. Не сделаю вам больно, и вы больше никогда не увидите тех людей. Все будет хорошо, - сжала я руку в кулак, чтобы почувствовать физическую боль. - Обещаю вам, что все будет в порядке.
Им укололи успокоительное, и мы перенесли их в машину, отвозя в наш дом. Всю дорогу я молчала и просто смотрела на них, а потом, когда Адам перенес малышек в комнату, положив на кровать, пока они еще спали, я не выдержала и решила поговорить с ним.
- Я хочу у тебя кое-что спросить, - взяла я его за руку. - Пожалуйста, только не отпускай, мне сейчас это нужно.
- Я никогда не отпущу твою руку, - поцеловал он меня в лоб. - Ну и денек.
Я обняла Адама, и когда подняла на него глаза, он все понял. Молча покачав головой, Адам находился в растерянности и недоумении. Страх мелькнул в его глазах, и я, не выдержав, расплакалась.
- Пожалуйста, Адам, - прошептала я, когда он еще сильнее сжал мои плечи. - Мы помогаем тем, кто нуждается в нас, помнишь?
- У нас будет много врагов, Донна. Я не могу подвергать тебя такому. Не могу подвергать такому нашу дочь. Оливия будет против. Ты подумала, как это на ней отразится? Сейчас опасно, а потом ты думаешь, что внезапно наступит Диснейленд?
- Мама, - услышала я голос Оливии и обернулась. - Ты хочешь оставить этих девочек у нас?
- Только если ты не будешь против, - направилась я к ней, обнимая. - Если ты скажешь, что не хочешь, значит, ничего не изменится. Потому что ты мой ребенок, Лив, и я сделаю все ради тебя.
Она посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Адама, и снова на меня.
- Папа против, но ведь вы всегда помогаете тем, кто нуждается в помощи, - пожала она плечами. - Как ты думаешь, Бог есть?
- Конечно, милая, - чуть усмехнулась я.
- Но если маленькие девочки так страдают, может тогда его и нет? Как он может такое допускать?
«Человечность - это способность участвовать в судьбе других людей». Иммануил Кант.
Глава 20 + эпилог
Вы когда-нибудь гуляли по ночному Нью-Йорку? Заходили на вокзал и слушали музыкантов, которые ночуют на скамейках? Огни освещают этот город, и он становится волшебным. Другого такого больше не существует на всей планете, и поверьте, я знаю, о чем говорю. На самом деле настоящие причины для счастья всегда не вески, и сегодня была одна из таких причин. Прогулка по ночному Нью-Йорку одна из лучших причин для счастья.
- Ты знала, что Манхеттен был выкуплен у индейцев за 24 доллара?
- Ты не хочешь со мной поговорить, Адам? - сильнее сжала я его руку. - О нас, о всех наших девочках?
- Ди, что ты хочешь услышать?
- Я не знаю.
- Давай не будем всего усложнять, милая, - остановился он, смотря мне в глаза. - Ты - мой воздух, и я хочу дышать. Если ты хочешь, то и я хочу. Мы не делаем ничего плохого, просто я боюсь, что мы не справимся.
- Адам...
- Нет, - перебил он меня, обнимая. - Я имею ввиду, что я злился раньше из-за Оливии, потому что ревновал. Я ревновал тебя к твоей дочери, потому что хотел быть источником твоего вожделения. Твоей радости, счастья, внимания, восхищения, обожания и всех твоих чувств. Я даже хотел быть единственным, к кому бы ты чувствовала злость. Боже, - засмеялся Адам. - Я больной на всю голову. Я хотел владеть тобой и всем, что связано с тобой.
Адам всегда говорил правильные вещи, даже когда я не хотела их слышать. Он умел сказать даже самое ужасное так, что я хотела прижать его к себе и целовать до боли в губах. Этот человек приносил столько яркости и красок в мою жизнь каждый день, и я понимала, что все может быть хорошо и без его присутствия в ней. Но с ним всегда все было ярко и сказочно. С ним даже поход по магазинам был сумасшедшим приключением.