Д.: «Ты говоришь сам с собой?»
А.: «Я всегда говорю сам с собой. Это называется молитва».
Д.: «Надеешься пройти в Эдем?»
А.: «Больше не надеюсь. Я скучаю по тебе, Донна».
Д.: «Тогда можешь поднять свою задницу с дивана и приехать на Бруклинский мост».
«Если бы вы знали, как редко нас правильно понимают, вы бы чаще молчали». Йоган Гете.
Я завела мотор машины и поехала на место встречи. Я знала, что Адам приедет. Он был предсказуем в плане чувств и действий, в отличии от Алекса. Его образ заново воскрес в моей памяти, и, взяв этого человека впервые за руку, я хотела лишь новизны. Первая любовь может разрушить города, а с умением Алекса манипулировать, он сделал из меня уничтоженный воздух.
По дороге я заехала в Старбакс и купила чашку латте. Стоя на мосту, я вспоминала многие вещи. Если подумать, то я раскрывала свою душу только Эмили, психологу и Нью-Йорку. Все плохое, что случалось в моей жизни, произошло только из-за лжи. Меня пытались защитить ложью, а потом и я врала самой себе тоже в больной необходимости уже привычной защиты. Но однажды горю, которое практически сокрушило меня, пришел конец, и я почувствовала покой. Я ускользнула от себя и поняла, что надолго не задержусь нигде. Я никому не принадлежу. Этот город, работа, машина и мужчины - все это я могу сменить, как и новый телефон.
Спустя десять минут я увидела Адама. Он поцеловал меня в щеку и всматривался в мои глаза некоторое время.
- Знаешь, что я подумал впервые, когда встретил тебя?
- Нет, - ответила я чуть слышно.
- Сколько жизней она прожила до этого.
- Я живу лишь в мыслях, Адам. И когда я сказала утром те слова, именно это я и имела ввиду.
- Что ты думаешь, живя в Нью-Йорке? - спросил он, игнорируя сказанное мной.
- Я думаю, что многие сокровища природы скрыты от глаз людей, однако порой нам выпадает шанс увидеть некоторые из них, - ответила я, смотря за движением других людей. - А ты?
- А я думаю, что рай на земле - это Мальдивы. Пляж, который в безлунную темную ночь переливается волшебным синим цветом, - улыбнулся он. - И пустыня Намиб в это время прекрасна, встречаясь с Атлантическим океаном.
- Ты там был? - спросила я, смотря на него с изумлением.
- Да, - забрал он мой латте. - Это одна из самых зрелищных песчаных дюн в мире. Она растягивается вплоть до океана и создает поистине волшебный вид.
- То, что я сплю с тобой, - забрала я обратно свой напиток, - не значит, что ты можешь пить мой кофе.
- Ты не только спишь со мной, - обнял за талию меня Адам. - Я тебе нравлюсь, даже если ты сама еще этого не поняла. Мы смотрим фильмы. Порой завтракаем и ужинаем. Я знаю, что ты не любишь холод и получаешь кайф от скорости. Тебе нравятся мои волосы. И у тебя самая обезоруживающая улыбка.
Я смотрела на Адама, а затем легко прикоснулась к его губам. С ним я чувствовала себя живой. Я хотела его общества в последнее время все чаще и чаще, и ничего не могла с собой поделать.
Он сжал меня в объятьях, оставляя поцелуй на щеке.
- Я хочу целовать тебя взасос и душить, - прошептал Адам. - Чаще всего в одно и то же время.
- Ты хочешь, чтобы я боялась?
- Нет, - сильнее прижал меня к себе. - Никогда. Бояться должны те, кто попробует тебя обидеть. Помни об этом, что бы не произошло.
Адам часто был милым и жестким. Он перевоплощался в мгновение ока, и в эти моменты я видела его сходство с Алексом.
- Ты ведь действительно веришь в свои слова? - смотрела я ему в глаза. - Это то же самое, что поверить в другую жизнь, Майколсон.
- Я верю, что все возможно, - взял он меня за руку, и мы отправились к машине. - Такой, как ты, я никогда не встречал ранее. Я мечтал о тебе. Я знал и оберегал тебя, как в мыслях, так и наяву. Я знал, что однажды произойдет этот момент.
- Какой?
- Мы - не наши друзья, Донна. У нас своя история.
«Они без конца спорили и редко соглашались. Вечно ссорились. Терзали друг друга ежедневно, но их объединяло одно: они с ума сходили друг по другу». Николас Спаркс.
Я всегда была уверена, что всем нравятся яркие люди. Люди без шрамов и недостатков. Никто не хочет рядом демона в женском обличье или бесконечность масок в человеке.
- Чего ты не хочешь никогда забыть? - спросил Адам.
- Запах моря, - прошептала я, следя за дорогой. - Это самое чистое и восхитительное, что я когда-либо испытывала.
Мы приехали ко мне домой и разговаривали. Это странно, но он не включал телевизор или музыку. Сейчас Адам даже не был инициатором секса, а лишь разговоров. Он приготовил пасту, и мы говорили о таких глупых, но в то же время глобальных вещах.
- Я бы не хотела помнить себя в прошлой жизни, - улыбалась я, отвечая на его вопрос. - Мы не смогли бы жить несколько жизней подряд, помня свои плохие поступки, привязанности и убийства. Нельзя развивать будущее, застряв в прошлом.