- Мы стали чем-то большим друг для друга, Эм, - ответила я. - Но затем он сделал мне больно.
- А объяснения?
- Когда они требовались, он ушел, а спустя десять минут мне стало плевать. Было уже поздно.
- Ты не любишь его так, как он тебя, Ди, - покачала головой подруга. - Это всегда был Алекс, и никто кроме него.
- И я хочу дать ясно понять это Адаму, но он играет, а я не уйду из игры. Ты думаешь, что я делаю что-то не так?
- Дорогая, - обняла меня подруга. - Он никогда тебе не врал. Он доверяет тебе, пусть и так, как умеет. Ты считаешь, что ему никогда не причиняли боль, но на самом деле доверие не дается Адаму легко. Ты так усердно охраняешь собственное сердце, что даже не допускаешь мысли, что он также охраняет свое, только так, как умеет Адам Майколсон.
- Он играет, Эм, - потекли слезы с моих глаз. - Я знаю это.
- Он всегда знает где именно ты находишься, - отошла Эмили, доставая фаршированную рыбу из духовки.
- Потому что у него везде камеры, - нахмурилась я. - С самого первого дня, кажется.
- Да, - качнула головой Эмили. - Твои штрафы за парковку - тоже дело рук Адама. Ты уже долгое время для него единственная женщина на планете. Где бы ты ни оказалась, Адам всегда точно знает где тебя искать, - наклонила она голову с улыбкой на лице. - Правда, я замечала это. Он может с кем-то разговаривать, но всегда краем глаза следит за тобой.
- Я подумала о том, что, если он поступает непонятным для меня методом, то я не буду думать, почему именно. Он посчитал, что так лучше, значит, этого достаточно. Я не хочу думать за него, Эмили. Я хочу думать лишь за себя. Он знает, что некоторые вещи для меня непонятны, неприятны и порой недопустимы. Но чего я жду от человека, который ни к чему никогда не прикладывал усилий? Это была последняя граница. Пусть сам решает, что делать дальше, но уже без меня в союзниках. Границы - это уже законченные возможности. Он никогда не поймет, чем ради меня пожертвовал Алекс.
- Ну так расскажи мне.
Услышав этот голос, я вздрогнула от неожиданности. Повернув голову, увидела Адама. Он подошел ко мне и, положив руку мне на щеку, беззвучно сказал «привет». На мгновение все остальное перестало существовать, и прямо сейчас нечто новое переполняло меня. Эмили делала чай или кофе, а Адам сел напротив и взял мою руку в свою ладонь.
- Ты тратишь слишком много времени на вещи, которые этого не стоят. На людей, которые этого не стоят, но объясни мне. Может, я пойму? Серьезно, как сейчас ты проводишь свое время? Постоянно пытаясь разобраться в себе? Это ведет тебя к лучшей жизни? Помогает ли на самом деле тебе Меган, или это самовнушение? Ты не просишь меня о помощи, но где-то в глубине души, мы оба знаем, что я нужен тебе, Донна. Ты не только любовница, ты мой друг. Я могу с тобой разделить не только кровать, но и кухонный стол во всех его смыслах. И я получаю на каждый свой вопрос твой немой ответ, став повнимательней. Но я не могу понять, почему ты все еще защищаешь этого человека. Я схожу с ума от ревности, понимая, какую власть он имеет над тобой.
- Ты всегда чувствовал вдохновение к чему-либо? - смотрела я на Адама, сильнее сжимая его руку. - У тебя всегда была страсть к чему-нибудь?
- Да.
- А у меня это было только с Алексом, - прошептала я. - Он открывал для меня что-то по-настоящему волнующее и заставлял заниматься этим как можно дольше. Он научил меня различать: «мне необходимо», и «я хочу». Разучил терять драгоценные моменты. У нас было что-то особенное, а чувства шли как бонус.
- Хорошо. Ди, - встал Адам с места и присел возле меня, обнимая за талию. - Ты не живешь жизнью, которой хочешь, хоть и сама не разобралась до конца в своих желаниях. Ты не чувствуешь удовлетворенности, говоря, что не живешь по полному. Я могу помочь тебе. Я помогу тебе и сделаю твою жизнь просчитанным риском.
- Что толку волноваться, когда все кругом абсурдно? - услышала я Эмили.
- Давид Фонкинос, - сказали мы с Адамом.
- Молодцы, - усмехнулась подруга. - А теперь мы будем ужинать.
«Иногда все, чего хочется - это остаться дома и ни о чем не думать". Ричард Йейте.
Правила правилами, а я следую душевным порывам. Или же сексуальным. Я захотела обнять его. Захотела слишком сильно, но в то же время я захотела его.
Дело именно в выборе? Мы так избалованы свободой выбора, что уже просто не можем выбрать? Мы думаем, что, если выберем что-то одно, то потеряем все остальное?
Я оставила машину у Эмили, и Адам отвез меня на мотоцикле. Мне нравилась такая зима, ведь было совсем не холодно, и я прижалась к спине Адама. Теперь все немного становилось на свои места. Эмили пыталась снова быть рядом, и Адаму, кажется, было не настолько плевать, как я думала. Он улыбался своей великолепно-беззаботной улыбкой, и я расслабилась.