- Я никогда не обижу тебя, Донна. Ты будешь счастлива, ведь я просто не прощу себя, если ты заплачешь со мной хотя бы однажды.
- Благодаря тебе я начала любить этот мир.
Я поцеловала его, и Адам углубил поцелуй. Он был вселенной, в которую помещались самые притягательные и в то же время отвратительные черны. Красивое лицо, красивое тело, порой ужасное чувство юмора и завышенная самооценка. А что может быть привлекательней этого?
Мы сели в машину, и Адам, судя по всему, направился в Бруклин. Я не спрашивала, куда мы едем, ведь, если быть до конца честной, я просто хотела быть с ним рядом. Он открыл мне дверь, помогая выйти из машины, и, взяв за руку, улыбнулся, когда мы остановились на пороге небольшого домика. Адам постучал, и нам открыла женщина лет шестидесяти. Она перевела взгляд с меня на Адама и просияла улыбкой.
- Здравствуй, сынок, - сжала она его в объятьях. - Входите.
В доме пахло цветами и дезинфицирующим средством. Я никогда не любила запаха больницы, и Адам, почувствовав мою нервозность, взял за руку.
- Это Эмилия, Донна, - сказал Адам, когда мы присели на диван в гостиной. - Я тебе рассказывал.
- Привет, - улыбнулась я, смотря на женщину.
- Я сделаю чай. Чувствуй себя, как дома, дорогая.
Когда она ушла, я повернулась к Адаму, смотря на него в замешательстве.
- Она относится к тебе, как к сыну.
- Только не говори об этом маме, - покачал головой Адам. - Она не знает, что мы общаемся.
У человека, сидящего рядом, было столько тайн. Он врал людям, говоря, что уезжает на работу, и объяснял очередной порез, наверное, тем, что врезался в дерево по пути домой. Как ему не снесло крышу?
- Что такое, Ди?
Я покачала головой, смотря на него.
- Говори уже.
- Ты сказал, что, когда согласился пойти в ФБР, это спасло тебя от тюрьмы, но твой отец не мог сделать это без опасности твоей жизни на многие последующие годы?
- Я хотел, что меня наказали, Донна.
Я прижалась к нему губами сначала первый раз, а затем второй и третий. Мы целовались, открывались и узнавали друг друга. И это было правильно. Мне хотелось ему верить. Снова.
- Все наладится, - сказал он тихо.
Я свято верю, что у каждого есть выбор. Мы сами выбираем, в какого Бога верить и за какой религией следовать. Мы выбираем клубнику или виноград есть на завтрак, страховую компанию и марку машины, с кем быть вместе и имя своему ребенку. И самое главное - мы выбираем свою профессию, свой путь, следовать ли своим желаниям. И решаем, стоит ли менять мир или же сначала нужно принять себя.
- Каким он был? - спросила я, попивая чай, когда Эмилия села напротив.
- Милочка, - засмеялась женщина. - Представь этого обаятельного парнишку неопытным в жизни, с этой улыбкой, и без страха в глазах. Однажды он прожил у меня целое лето и сделал мне ремонт.
Я посмотрела на Адама и поняла, почему он мне небезразличен. Он - мужчина, с которым я могу проявлять любые свои эмоции. Этот человек слушает меня, и тем самым я никогда не дохожу до точки кипения рядом с ним. Вот и весь секрет - он позволяет выразить мне все, что я чувствую.
- Как вы познакомились? - спросила Эмилия.
- Наши лучшие друзья решили пожениться, - усмехнулась я. - Я говорила, что это плохая идея, но, кажется, они счастливы.
- Милая, этому парню я сказала однажды, - показала она на Адама. - Шрамы - это лишь символ силы.
Я смотрела на женщину и не понимала, откуда у них столько силы. Она, как и Эмили, простила человека, из-за которого пропустила какое-то время своей жизни.
- Ты думаешь о том, как я могла простить его, - исчезла улыбка с ее лица. - Все просто: всё в нашей жизни временно.
«Без любви человек не более чем мертвец в отпуске, несколько дат, ничего не говорящее имя. Но зачем же тогда жить? С таким же успехом можно и умереть». Ремарк.
Мы попрощались, и я вышла на порог, смотря, как Адам сжимает эту женщину в своих объятьях. Он сказал ей, что сегодня привезут продукты, и, когда мы сели в машину, я позвонила Стейси. Она не ответила, и ситуация только накалялась. Если я знала, что Эмили решит все вопросы, а потом позвонит, то в Стейси я была совершенно не уверенна. Но, наверное, это и была часть ее обаяния. Как сказал Шарль Бодлер: «Странность является необходимым ингредиентом для красоты».
Меня мучил этот вопрос, поэтому, когда мы подъехали к моему дому, я повернулась к Адаму, не отводя от него взгляд.
- Ты видишь будущее со мной? - спросила я.
Адам нахмурился, а затем улыбнулся и обнял меня. Он гладил мои волосы и, поцеловав скулу, прошептал: