- Я боюсь ошибиться.
- Ты не ошибешься, Донна, - откинул он волосы с моего лица. - Ты эмоциональная. Ты чаще обороняешься, чем улыбаешься, бурно реагируя на все на свете. Но ты чувственная, и такая красивая, Донна, - запечатлел он один поцелуй на моих губах, а затем второй и третий. - Ты берешь ответственность за все свои действия, но у этого есть побочный эффект - твое душевное спокойствие.
- А ты? - не отводила я взгляд от него. - А как насчет твоего душевного спокойствия?
- Это все, что я умею, Донна. Я всегда сражался, и это то, что мне нравится.
«Большинство людей в мире хотят менять что и кого угодно, только не себя». Роберт Кийосаки.
Адам настоял на знакомстве с его семьей, и я сдалась. Он ведь так потрясающе умел уговаривать. Да и кроме того, мне нравилось, что я могла заставить его улыбаться. В какой-то момент мне даже показалось, что я чувствую эмоциональную зависимость по отношению к Адаму. Его советы и мнения становились для меня сверхважными, а присутствие - значимым.
Их дом - это поместье огромных размеров. Семья Майколсон была вежливой и внимательной. Они не упоминали и не задавали вопросов о моей семье, отчего я определенно чувствовала облегчение. Адам все время смотрел на меня, словно пытался принять какое-то важное решение.
- Здесь так красиво, - прошептала я, все еще пребывая в восторге и замешательстве.
- Да, здесь красиво, если тебе нравится жить в музее, милая.
- Назовешь меня так перед своей семьей, и я вырву твой позвоночник и натяну тебе его на пятку, понял?
- Понял, милая, - поцеловал он меня в щеку, обнимая за талию.
- Засранец, - покачала я головой, но все равно улыбнулась.
Семья была большой и шумной, в хорошем значении этого слова, а также любящей и искренне счастливой. Сначала я увидела светловолосую и удивительно красивую женщину - мать Адама. У него были ее глаза - голубые. Они были, как волны океана, и такого светлого цвета я никогда не встречала ранее.
- Здравствуй, милая. Наконец-то я познакомлюсь с той, кто может держать моего сына в руках, - встретила нас на пороге женщина с улыбкой на лице. - Заходите скорее.
- Это моя мама, - прошептал он, беря меня за руку и ведя в дом.
Женщина обняла Адама, и он нежно поцеловал ее в лоб. Затем она обратила свой взор ко мне, и так же крепко сжала в объятьях.
- Мама, это Донна, - поцеловал Адам меня в щеку. - А это моя мама - Изабель.
- Очень приятно, миссис Майколсон, - улыбнулась я.
- Милая, зови меня Изабель. Я рада с тобой познакомиться.
Адам помог снять пальто и направился в гардеробную. Дом сверкал чистотой и жил общей жизнью вместе с его обитателями.
- Изабель! - услышала я мужской голос.
- Момент! - крикнула она в ответ. - Господи Иисусе, мне нужно забрать у Ника карандаши, иначе весь дом скоро будет в его художествах, - после чего она убежала на второй этаж.
Адам вернулся с гардеробной, все еще улыбаясь, и взял меня за руку, когда мы направились в гостиную.
- Располагайся. Выпьешь?
- Нет, - покачала я головой. - Сколько у тебя братьев?
- У меня три сестры и один брат. Семейство довольно заполошное, надеюсь, ты привыкнешь.
Когда Адам говорил о семье, его глаза сверкали теплом и любовью. Я ничего не ответила и принялась рассматривать фотографии. На одной Адам с братом и сестрами на лошадях. Я сразу вспомнила Стейси. Эта девушка любит лошадей. Они всегда свободны, даже когда это не так в буквальном смысле. Все дети были удивительно красивы. Адам на большинстве фотографиях совсем еще мальчишка, но все же его взгляд всегда сочился уверенностью.
- Я был просто богом лошадей. Ни разу не падал, - сказал он самодовольно.
- Не верь ему, милая. Лично я перестала верить ему с тех пор, как он научился говорить, - сказала Изабель, спускаясь по лестнице.
- Знаете, почему-то я совсем не удивлена, - усмехнулась я в ответ.
- Быстро вниз! - строго сказал мужской голос после того, как что-то упало наверху.
Спустя несколько секунд я увидела владельца этого баритона. Это был такой же высокий и широкоплечий мужчина, как и Адам, только у него были темные, как смола, волосы и четко вырезанные скулы. За ним же сбежали дети - девочка и мальчик лет семи.
- Привет, я Ребекка, - сказала малышка, пожимая мне руку.
- А я Ник, - добавил мальчик, целуя костяшки моих пальцев.
- Ты такой джентльмен, Ник.
- Этот самый творческий, - сказал отец Адама. - Я Ричард.
- Очень приятно, мистер Майколсон. Я Донна.
- Взаимно, Донна. Здравствуй сын, - пожал он руку Адаму. - Где остальные дети, милая? - спросил Ричард, целуя Изабель в висок.
- Вайлет и Джорджина поехали за десертом.
- Вай и Джо двойняшки, - объяснил мне Адам. - Им по девятнадцать.
- Ты не очень близок с отцом? - спросила я тихо.