- Эмили и Донна летят домой, - сказал мне Брайан. - Тащи сюда свой зад и верни свою женщину.
- Она будет у вас?
- Да, потому что вскоре она начнет ходить на свидание, и какой-то мужчина полюбит ее и примет Оливию.
- Черта с два, - выругался я. - Донна не пойдет ни на какое, нахер, свидание. Если она хочет свидание, то она пойдет на него только со мной.
Я взял с тумбы кошелек, телефон и ключи и, сев в машину, нарушил как минимум десять правил дорожного движения, пока приехал.
- Это правда? - спросил Брайан, открывая мне дверь. - Ты покалечил ее бывшего?
- Он этого заслужил, - фыркнул я. - Убить его тогда еще не мог.
- Ты что, собираешься воевать со всем миром? Убивать всех?
- Ты не согласен с этим? Сражаться против всего мира за Эмили?
- Это не нормально - воевать со всеми, - вошла Эмили в кухню. - И тише, девочка спит.
- И что плохого в убийстве?
- Это не любовь.
- Это больше, чем любовь, - закричал я. - Я хочу защищать ее. Я убью любого, кто попытается сделать ей больно.
- Ты думаешь, что, если убьешь отца ее ребенка, которого она только вернула, она бросится в твои объятья? - сузила глаза Эмили, смотря на меня в упор.
Я чувствовал такую внутреннюю силу у этой женщины, что порой удивлялся, как Брайан мог с ней справляться. Как мог ей противостоять и одновременно делать ее мир спокойным.
- Я всегда буду защищать ее, - вздохнул я наконец. - Даже если она этого не захочет.
- Я не хочу, - услышал я голос Донны. - Я не хочу, чтобы ты защищал меня, оставляя за собой кровь.
Чувство теплоты от ее голоса растеклось во мне, и я боялся пошевелиться. Я не хотел, чтобы исчезла она и то тепло внутри меня. Голос Донны, даже когда она злилась, звучал, как шелк. Она словно ласкала каждое слово, а не произносила его.
Я обернулся, смотря на нее.
- Некоторые битвы не оставляют ничего, кроме крови.
- Ты не можешь этого делать, - не сводила она с меня глаз. - Я не смогу смотреть в глаза своему ребенку и говорить, что ты убил ее родного отца в попытке защитить меня. От чего ты защищаешь меня? От его существования? - выпустила она смешок, который и близко не был похож на смех. Я так любил ее смех, но только когда он был настоящим. - Я сама могу с этим справиться. Тебя раздражает, что он в любом случае остается семьей. Моей семьей, потому, что Оливия - его дочь.
- Не осуждай меня, Донна, - подошел я к ней впритык прижимая к стене. - Не смей.
- Адам, - услышал я голос Эмили.
- Эм, он не тронет ее, - ответил ей Брайан. - Но она зря это сказала.
- Ты не знаешь, что я чувствую, - поднял я руки Донны над ее головой. - И никогда не знала. Ты сама выбрала свою судьбу, создавая в ней драму, я же свою не выбирал. Ты все время чувствуешь себя несчастной, но это не потому, что мир плох, а потому, что тебе нравится не чувствовать счастья. Тебе так удобно, и ты не можешь принять мир такой, какой он есть.
- Он - ее семья, - прошептала она. - И, если он в беде, я должна помочь ему. Я и так виновата перед ней.
- Мы семья, Донна, - повысил я голос. - Мы семья, а не он. И мы всегда сражаемся друг за друга.
- Не делай ему больно, Адам.
- Я мог отказать себе, - отступил я. - Но отказать тебе я не мог никогда. Я буду ждать тебя, Донна, с бумагами, которые этот кретин готов подписать. И если ты не придешь, я все пойму. Я не буду больше преследовать тебя.
В последний раз я посмотрел на Донну и направился к выходу. Мне нужно уйти, пока я не впился в ее губы или, еще хуже, не начал трощить тут все.
- Адам, - сказала она мне в след.
Я оглянулся на ее голос и ничего не ответил, хлопнув дверью.
«Ревность у мужчины складывается из эгоизма, доведенного до чертиков, из самолюбия, захваченного врасплох, и раздраженного тщеславия». Оноре де Бальзак.
- Черт, черт, черт, - закричал я, ударяя кулаком об стену и спускаясь в холл по лестнице.
- С вами все в порядке, Адам?
- Нет, Томми, - посмотрел я на него. - Ничего не в порядке.
- Знаете, - усмехнулся старик. - Наша жизнь - это не череда желаний, а лишь череда событий, которые мы не всегда можем контролировать. Будь твой отец тут, он бы сказал тебе то же самое, но, может, я помогу тебе не сделать ошибку, о которой ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь. Жизнь не должна быть тяжелой, пусть даже ценой одиночества. В мире огромное количество женщин, и в нем есть твоя. Создана специально для тебя, как и ты создан специально для нее. Я старик, - хмыкнул он, смотря словно внутрь меня. - Не нужно оставлять, как было. Меняй, не бойся. Но лишь в том случае, если этот хаос, что ты создаешь внутри себя и вокруг в том числе, будет того стоить. Будь готовым к переменам, но не меняй то, что потом разрушит тебя.