- Мне жаль, что я испортил его.
- Нет, - ответила я, когда он поцеловал мою руку и достал из кармана бархатную коробочку. - Тебе не жаль.
- Пожалуйста, Донна, - смотрел он на меня с отчаяньем. - Это всего-то до конца жизни.
- Я согласна, - улыбнулась я. - Согласна.
- Уверена?
Я закивала, ощущая непролитые слезы. Это была смесь облегчения, нежности, любви и трепета. Восхищения его силы и возможности принятия всего, что связано со мной.
- Уверена, Адам, - засмеялась я, когда он надел кольцо мне на палец.
Это было кольцо Tiffany Soleste. От Адама другого я не ожидала, но оно поистине завораживало. Бусинки белых бриллиантов обрамляли сам бриллиант формы капли в центре, и я думаю, на моем пальце сейчас красовалось целое состояние минимум из четырех карат.
- Я не хочу быть одна против всего мира, - смотрела я на него. - Это стало утомительно для меня одной.
Он схватил меня за талию и начал кружить. Я смеялась и ухватилась за его плечи, впиваясь в мягкие и до боли родные губы почти с отчаяньем. Адам припал к моей шее с посасывающим поцелуем, когда все начали хлопать. Заиграла песня Ryan Dolan - When we were young, и я смеялась. Слезы потекли по моим щекам, и Адам поднял Оливию на руки, чтобы мы двигались под музыку втроем.
- Теперь вы поженитесь, и мы будем жить все вместе? - спросила девочка.
- Да, любимая моя, - поцеловала ее.
- И нужно будет тебе первый месяц повесить колокольчик на шею, - припал к моим губам Адам.
Я громко расхохоталась. В это мгновение произошло что-то странное. Словно нужный фрагмент мозаики, которого мне недоставало в сердце, нашелся, и все было таким чертовски правильным.
- Ты восхитительна, - шептал мне на ухо Адам. - И пахнешь ты восхитительно. И я пахну тобой после каждого твоего прикосновения.
Я чмокнула его в губы и поняла, что именно за него хотела выйти замуж. Это так глупо, ведь я не та, кто будет ждать его под дверью с работы, и не та, кто будет каждый вечер готовить ему гардероб на следующий день. Я не откажусь от работы, от своей свободы и своих желаний, но я люблю его. Люблю все, что связанно с ним, даже просыпаться. Нет, особенно просыпаться. Свернуться в его объятьях и чувствовать счастье, которого не чувствовала никогда ранее. Это так волнующе и успокаивающе в то же время, безопасно и опасно.
Адам не выпускал Оливию от себя, и меня это злило и изумляло одновременно. Когда подруги начали меня поздравлять, я почему-то, смотря на Эмили, думала, что она и так знала, но не стала ничего спрашивать.
- Хватит ее тискать, - подошла я к Адаму, забирая дочь, когда они разговаривали. - Привет, детка.
- Поздравляем, - говорили мне мужчины.
Кристофер поцеловал мою руку, Майкл - щеку, а Брайан сжал в объятьях и прошептал «спасибо». Он не должен был мне этого говорить, хоть я и понимала, что он имеет ввиду.
- Мы обсуждали с нашей девочкой, какого цвета она хочет комнату, -сказал мне Адам. - И, кажется, Оливии со мной проще договориться, чем с тобой.
- Ага, - прищурила я глаза. - Попробуй, и тебе будет больно.
- Я люблю тебя, - крикнул он мне вслед.
Я покачала головой и направилась со своей дочерью к подругам, целуя ее лобик и радуясь, что у нее будет настоящая семья. Нам еще так много нужно пройти с Адамом, но ей нужен отец, и этот человек сможет им стать. У него замечательная семья, и он априори не может плохо относиться к детям.
Я знала, что научу свою девочку жить по-другому. Жить в согласии с собой и миром, без ненависти в любом ее проявлении. Ведь на самом деле каждая умная женщина имеет колоссальную силу. Я не хочу, чтобы из-за нее начинались войны, но я знаю, что та сила, которая есть в глазах Оливии, сможет остановить любую войну. Она особенная, и я сделаю все, чтобы моя дочь осознала свою силу и научилась ею пользоваться. Она будет использовать женственность и мужественность.
Я же не такая, но сделаю все зависящее от меня, чтобы люди, которых я люблю, были счастливы. И теперь рядом со мной есть тот, кто ценит счастье и определенные ценности. Он знает о жизни больше, чем некоторые люди могут прочесть даже в книгах, и делает все, что завит от него, чтобы все, что окружало его, было в безопасности. Кольцо важно. Всегда так было, есть и будет. Я не принадлежу ему, но мое сердце - безоговорочно. И самое ужасное и прекрасное - я рада этому. Кажется, что общество забыло некоторые ценности, но Адам все равно помнит обо всем. Кажется, в определенный момент время остановилось, но он продолжал идти дальше. Несмотря на вероятную избалованность его натуры и «маленького мальчика», внутри Адам Майколсон нашел ту самую точку опоры и обрел гармонию. Кажется, что даже десять лет назад, в его двадцать пять, за его плечами было достаточно жизненного опыта для взрослой жизни. Для поведения в этой жизни и ее понимания априори.