- Фридрих Ницше тоже был одержимым, - обвела взглядом нас Ева. - У него была мания величия. А под конец жизни философ мог составлять лишь простейшие фразы.
- Это печально, - сказала Долорес. - Учитывая оставленную нам идею новой морали. Но и Хемингуэй не далеко ушел. Он страдал умственным расстройством.
- По-моему, он перенес много сеансов электрошока, - подмяла я ноги под себя, поудобней устраиваясь на диване. - И сказал, что врачи уничтожили его капитал, разрушив его мозг, и выбросили его из собственной жизни.
- Давайте поговорим о чем-то другом, - взмолилась Стейси. - Конечно, замечательно, что мы все такие умные, и чтобы вы не думали, что я не подхожу этому высшему обществу, я знаю также нескольких представителей. Таких как Франц Кафка, у которого был невроз. Жан-Жак Руссо, у которого была паранойя, но, милые мои девочки, давайте мы поговорим о сексе и алкоголе, от которых я отказалась на определенное время, и о нашей поездке в Италию.
- Вот, - поднялась Ева с места. - Поехали в Италию.
- Навсегда, - улыбнулась Долорес.
- Хватит на сегодня романтических бесед, - сняла я туфли и снова заняла прежнее положение. - Остальное время мы уделим выпивке.
- Слава Богу, - засмеялась Долорес. - Серьезно. Я поверила в Бога.
Я помню, как открыла дверь квартиры и дошла кое как до спальни. Утром сходила в душ, вымыла волосы, почистила зубы и выпила, наверное, не меньше трех литров воды. Текила, смешанная с абсентом, и в конце - мартини, которое теперь будет сниться мне в самых страшных снах. Я вернулась в комнату и оглядела ее, смотря на грязную одежду, которая была разбросана по полу. Я помнила выпивку, и улыбки подруг. Помнила смех, и теперь мне определенно нужно было узнать все подробности у непьющей Стейси. Была подвыпившей даже Ева, которую прежде я такой не видела. Я помнила стол, заставленный бутылками, соломинками и бокалами из-под коктейлей, пустые пачки от чипсов и коробки из-под пиццы и суши.
Я заправила стиральную машину, повытирала пыль, приготовила несколько блюд от нечего делать и провела день, строя бумажный замок со своей дочерью. Сегодня была наша годовщина с Адамом, но я не была той девушкой, которая ждет ресторана и глупых подарков. Хотя, возможно, все это и не было глупым, просто я не привыкла к таким мелочам. Но, как я раньше и говорила, что на самом деле мелочей в отношениях не бывает. Все важно, как ни крути.
- Донна, когда приедет Адам? - спросила Оливия.
- Наверное, уже завтра, - обняла я ее. - Иди в кровать, а я принесу тебе стакан молока.
Когда она почти засыпала, а я обнимала свою девочку, прежде чем уснуть, она прошептала:
- Прошлая квартира мне нравилась больше.
- Мне тоже, - поцеловала я ее в лоб и, выключив свет, закрыла дверь.
Я хотела уехать. Уже думала начать собирать вещи, а позже объясниться с Адамом, когда замок двери щелкнул, и я увидела мужчину, которого люблю. Я и не думала, что могу скучать по нему, даже когда занята.
- Ты поздно.
- Задержали на работе, - вздохнул Адам. - Прости меня, Ди.
- За что?
- Сегодня должен был быть наш день.
- Все в порядке, - села я диван. - Лив уже спит.
- Я чувствую себя дерьмово, - пристроился он рядом. - Могу заказать столик...
- Может, закажем пиццу и посмотрим телевизор? - перебила я Адама.
- Идеально, - притянул он меня к себе. - Я люблю тебя.
Под просмотром фильма Адам уснул, и я накрыла его одеялом, после направляясь в душ. Я стояла под струями воды, смывая с волос шампунь. Большие руки схватили меня за талию, и на долю секунды я испугалась.
- Положи руки на стену, - потребовал Адам.
Он был возбужден, я видела это по его глазам. Я смотрела на него, и когда он шлепнул меня по попке, ахнув, я сделала, как он сказал. Адам нашел мой клитор, и я выгнулась от его прикосновений. Он прижал меня своим телом, и я застонала, когда почувствовала его твердость.
- Тебе нравится, верно? - зарычал он мне на ухо. - Тебе нравится это? И тебе нравится, когда я говорю, что буду делать с твоим телом?
- Да, - застонала я. - Жестче, Адам.
Он дразнил меня, и каждое его слово возбуждало до дрожи во всем теле. Адам схватил меня за бедра и сжал их до боли.
- Откройся и приподними для меня эту попку.
Я сделала, как было сказано, и Адам одним резким движением вонзился в меня с глухим рычанием. Он был таким разным, и я так сильно хотела его, что порой была готова умолять. Он дарил мне наслаждение и заставлял видеть мир совершенно другим. Адам был моим собственным видом красоты. Когда он был внутри меня, я часто на какое-то мгновение теряла связь с реальностью.
- Так хорошо, - простонала я, когда он укусил меня за плечо.
Я чувствовала его кожу. Скользкую от воды и пота. Я пыталась дотянутся до Адама, но он вернул мои руки назад на кафель и вжал мое тело практически в свое. Я тяжело задышала, ощущая подступающую волну удовольствие.