Близнецы были лишь слегка напуганы, но спешно попятились. Уж такая у них натура — дернуть кота за хвост и увернуться от его когтей.
— Глупец! — выкрикнул Робби. — Если бы ты лучше знал местные разговорные выражения, то понял бы смысл каламбура.
— Черта с два это был каламбур, — ответил Курт, демонстрируя отличное знание разговорных выражений. Развернувшись, он пошел прочь.
С улыбкой посмотрев друг на друга, близнецы проводили его глазами.
— Он такой толстокожий, — заметил Робби и, положив руку на пояс брату, повернулся к дому.
— Пруссаки никогда не были моей любимой нацией, — сказал Горди.
— А скольких пруссаков ты знал, моя радость?
— Курта.
— Говорят, он богат. Да еще такое лицо! Почему мать-природа не наградила нас лицами, как у Курта?
— Наши лица прекрасны, они соответствуют нашему стилю, — ответил Горди. — В них есть пластичность! А у Курта лицо мраморной статуи.
— Верно, верно. Говорят, его отец владеет громадной фабрикой.
— Какая птичка тебе это напела? — требовательно спросил Горди.
— Бэбс — официантка из забегаловки Джои.
— Есть что-нибудь, чего она не знает?
— Что за личность называется Додо.
— Тупая курица. — Горди пожал плечами.
Открыв покрытую красным лаком входную дверь, они прошли внутрь и скинули куртки: темно-серую у Робби и цвета экрю у Горди.
— Темная, светлая, темная, светлая, темная, светлая, — нараспев скандировал Горди, ловко прыгая по крупным плиткам — с черной на белую. Он напоминал собой карикатуру на ребенка-переростка.
— Прыгай только на белые, — сказал Робби, встав на черную плитку.
— Светлая! — воскликнул Горди, перескочив на белую.
— Темная!
— Светлая!
— Темная!
— Светлая!
На этом их танец закончился; близнецы добрались до двери в гостиную, где на полу красовался ковер с безумным геометрическим узором в черно-белых тонах. Смеясь, они плюхнулись в мягкие кресла — Горди в белое, а Робби в черное, — запыхавшиеся и счастливые.
— Как ты думаешь, не пора ли нам сообщить тете Аманде, что мы здесь? — спросил Горди.
— Терпение, близняшка-милашка, терпение.
— Мы сдали дом совершенно чужим людям. Вдруг они расскажут, где мы.
Однако мысли Робби все еще бродили вокруг их соседа.
— Очень хорошо, Робби! Мне так нравятся твои лимерики[7].
— У всех жертв Додо есть одна общая черта, — сказала Делия в следующий понедельник, последний в сентябре.
— Поясни, — попросил Кармайн.
— Никто из семи не занимается, как я это называю, черновой работой, хотя несколько тысяч женщин Кэрью именно на такой работе и задействованы. Ширли — архивариус, каких вообще крайне мало. Мерседес — модельер, и отнюдь не начинающий. Она работает ведущим модельером известной дизайнерской марки «Кабвеб». Леони — выдающийся математик, она работает в Чаббе и окружена мужчинами, считающими ее особенной. Эстер сделала быструю карьеру в государственном колледже восточного Холломена, где читает лекции о малоизвестных аспектах предпринимательства, и ее преподавательские способности совершенно уникальны. Мэрилин я про себя называю невезучей, так как в то время ей следовало быть на раскопках в Альберте, а она неожиданно вернулась домой. Вызов в суд был самым настоящим, а не подделкой Додо. Натали занимается отбором и закупкой с фабрик женской одежды для магазинов «Хаксли». Она обладает безошибочным чутьем на то, что будут носить женщины, поэтому в «Хаксли» ею очень дорожат. Мэгги Драммонд, как мы все знаем, — физиолог, специализирующийся по птицам. Тоже непростая профессия, — закончила Делия.
— Впечатляющий список, даже для шестьдесят восьмого года, — перехватила эстафету Хелен. — Получается, Додо хорошо осведомлен о профессиях своих жертв. Он — интеллектуальный сноб, а значит, секретарши, официантки и уборщицы могут считать себя в безопасности. Как и студентки. Все его жертвы достаточно зрелого возраста, почти все имеющие ученую степень или достигшие определенных успехов на других поприщах.
— Как он узнает об их профессиях, статусе? — нахмурившись, спросил Кармайн. — У нас есть список «джентльменского патруля», где указано, чем занимается каждый член клуба. Я видел список одной из вечеринок Шугамена, однако женщины в нем только по именам. Хелен, тебе нужно будет уточнить, сколько девушек есть во всех этих списках. У Мейсона Новака мы подобной информацией не разживемся — он слишком дезорганизован.
7
Лимерик — короткое юмористическое стихотворение, построенное на обыгрывании бессмыслицы.