— Не надо, — нервно дергает плечом подруга. — Не хочу о себе. Мне нужно многое обдумать, принять, взвесить. Я пришла с тобой встретиться и выслушать тебя. Что случилось? — с непринужденной бодростью водружает руки на стол.
Пока делаем заказ и ждем, вкратце рассказываю последние новости своей нелегкой жизни. Про споры и ругань с родственниками, вольности Игната, про то, как проснулась с ним в постели…
— Офигеть, — выпучивает глаза Бравина. — Он что, так и остался у тебя в комнате?
— Ага! Я же тебе говорила, — хмурюсь.
— Ну, я была уверена, что он уже на следующее утро смотается и начнет по постелям подружек скакать.
— Пока он скачет по моей, — перекашивает от мысли. — И я боюсь уже в собственную комнату войти, вдруг он голый…
— Ну, лишь бы другую деваху в твою постель не приволок. С него станется! — кивает значимо Ксю.
— Фу, — морщусь. — Это! Моя! Постель! — шиплю, расставляя акценты. Умолкаю на миг, осознав, что хоть и говорю шепотом, но на нас все равно косятся некоторые посетители. — Моя ванная! Моя комната! Там все мое! — это добавляю тихо-тихо, но зло и решительно.
— И что думаешь делать?
— Не знаю, потому тебя и вызвала… Может к Аньке напроситься?
— Как вариант, — задумывается Бравина. — Но это не выход из положения.
— Почему?
— Опять сбегаешь от проблемы, а ее нужно решать — устранять!
— Думаешь, Селиверстова стоит убить? — с нескрываемым серьезом шучу, пока не догоняю, что конкретно подруга советует.
— Ботаничка-киллер! — пшикает смешком Ксю. — Теперь я тебя уже боюсь… Знаешь, что? — делает надменным лицо, — я бы на твоем месте ему войну объявила!
— Ну, я о ней думала… Только как? Из меня военный стратег, как из Спартака балерина, — обжигаюсь глотком горячего чая, как только официант приносит наш заказ.
— Не позволяй себя выжить из комнаты или задвинуть в угол. Не уступай даже в мелочах, — кивает в такт словам Ксю и тоже отпивает из чашки ароматный кофе.
— Да он!.. — задыхаюсь негодующе, меня переполняет буря чувств. — Да я…
— Вот-вот, — кисло заключает Ксения, — сбегаешь, пасуешь. Ты же крутая девчонка: умная, красивая, спортивная. Ты везде справляешься на «отлично», но почему-то теряешься рядом с Игнатом!
— Знаю, и меня это жутко бесит. Всегда бесило. Еще со школы. Я не хочу быть размазней, да и, признаться, обычно неплохо даю отпор, но ему… С ним…
Бравина на меня странно смотрит, на губах змеится коварная ухмылка.
— Ты что? — насупливаюсь.
— Я бы сказала, что у тебя к нему чувства.
— Ну да, я его ненавижу…
— Неа, — разоблачительно мотает головой Ксю. — Если не любовь, то, как минимум, симпатия!
— Я тебя умоляю! — закатываю глаза. — Я! Его! Со школы! Ненавижу!
На нас уставляются если не все посетители кафешки, то большая часть точно. Даже стыдно становится, жар к лицу приливает. Ксения оглядывается и извиняюще отмахивается:
— Это она о затянутом переходном периоде и вечных ПМС! — для зевак, — Ага, — это уже с явной насмешкой кивает мне, — я так и поняла.
— Я не шучу, — настаиваю с жаром, но шепотом.
— Отлично, — снисходительно. — Значит, помни: нельзя сдаваться и отступать! Клин клином вышибают!
— Мне что, его комнату занять? — предполагаю несмело. — Она же сгорела…
— Капец, Ир, — теперь Ксю глаза закатывает. — Ты в чем-то умна, не подкопаешься, а в чем-то дура-дурой…
— Знаю, — бурчу в чашку, которую подношу к губам. — Поэтому и позвонила тебе посоветоваться.
— Итак, — Бравина отодвигает остатки кофе, — свою комнату не отдавай. Он борзеет — и ты! Будет грубить — ты в ответ! Уборную подолгу занимай, ванны с пеной и т. д. Везде свои вещи раскладывай — трусики, лифчики, шортики, носки, — пусть бесится, что ты шмотки разбрасываешь. А его, наоборот, ближе к выходу складируй. Если нужно — парня игнорь и спихивай с постели… Игнат не из тех, кто на девушку руку поднимает, но он быстро оценивает свои возможности и находит слабости соперника. Только нащупает — не пощадит. Так что будь смелее, наглее и напористей. Он сдастся…
— Абзац, ты меня под поезд толкаешь… и говоришь: «Тарань, не ссы!»
— Почти! — соглашается подруга. — Но с Игнатом только так. Он умеет проигрывать и всегда уважает достойных противников. Так что докажи, что ты способна дать отпор, и он на тебя другими глазами будет смотреть.
— Да плевать, какими он на меня глазами смотрит! — возмущаюсь праведно. — Я только хочу, чтобы он убрался из моей жизни. Мне без него очень даже отлично жилось!