— Что за акция?
— Будем разгонять цыганский табор.
— А-а-а...
Потом задержанные вспоминали, что Гофман всю дорогу шутил и смеялся. Они всей бригадой доехали до станции Заходская, вышли из электрички, углубились в лес. С собой у ребят был обрез винтовки, а в лесу для этих двоих еще вчера была выкопана яма. Они дошли до места. Но даже увидев яму, парни так ничего и не поняли. Кислый, не торопясь, достал из сумки обрез. Что-то быстро проговорил. И выстрелил Гофману в грудь.
На следствии никто из них так и не смог объяснить, зачем понадобилось его убивать. То, что Гофман еврей, было известно с самого начала. И какое-то время никого не смущало. А убивать Головченко не было и вообще никаких резонов. Парни что-то лопотали, что, типа, тот был очень нерешительный... и мог вломить всех на следствии... но тогда никому из них следствие еще не грозило... зачем они его убили, а?
Гофман умер на месте. Головченко увидел, что обрез направлен на него, и попробовал бежать. Пуля вошла ему в спину. Добили обоих выстрелами из арбалета, а потом все вместе по разику воткнули в уже остывающие тела своими ножами. Думаю, причина была та же самая: они просто не могли остановиться. Тот, кто убил раз, дальше себе уже не принадлежит. Потому что нож ты втыкаешь в другого человека, а мертв в каком-то смысле оказываешься сам.
В пятницу утром взяли Рукера. У убитого Головченко Рукер забрал сотовый телефон. Через сигнал GPRS парня потом и отследили. Приехали, надели наручники, усадили в машину, увезли в следственный изолятор.
Показания он начал давать почти сразу. Но сказал совсем не то, что следователи хотели бы послушать. Чуть ли не на первом допросе Рукер показал, что девятилетнюю Хуршеду убили члены их бригады.
— Парень, что ты несешь? По этому делу уже есть подозреваемые. Идет суд.
— Вы спросили, я ответил. Таджичка — наших рук дело.
— Чьих конкретно? Твоих?
— Я только бил ногами и битой. А ножом попы-рял Ариец и еще один парень.
Ариец был задержан еще прошлой осенью, по делу об ограблениях почтовых отделений. Вместе с ним взяли парня, насчет которого теперь стало известно, что именно он застрелил пожилого профессора Гиренко.
Гиренко они сперва планировали не убить, а напугать. Выстрелить в дверь и убежать. Но к тому времени каждый из них успел убить хоть одного человека. И дальше ребята рассчитывали заниматься опять этим развеселым колдовством: превращать живых людей в мертвых. Потому что ничего увлекательнее этого на свете и не существует.
К квартире профессора отправилось двое парней. У одного в рукав куртки был засунут ствол. На звонок открыла дочь профессора:
— Вам кого, мальчики?
— Николая Михайловича.
— Его нет дома.
— Да? Извините.
Обрез все это время лежит у него в рукаве. Парень пальцами щупает курок. Можно, не доставая ствол из рукава, пальнуть профессорской дочке прямо в лоб... И эта женщина, которая думает, что ее жизнь только начинается, станет мертвой уже сегодня. Сейчас в ее мозгу проносятся тысячи мыслей... но стоит ему выстрелить, и весь этот мозг просто вывалится из черепной коробки на пол. Она называет его на «ты», а он вынужден обращаться к ней на «вы», но реальная власть, реальное право решать не у нее, взрослой, а у него, семнадцатилетнего. Ведь у нее ствола нет, а у него — есть.
Впрочем, в тот раз он так и не пальнул. Ушел, унес обрез с собой, но запомнил ощущение — и навсегда перестал бояться. Когда в следующий раз он снова пришел на то же место, то на курок нажал уже совершенно спокойно. Между собой они еще говорили о том, что просто попугают и убегут. Но на самом деле каждый понимал: не убить, имея в руках такую власть, просто невозможно.
Неожиданно для них самих на счету бригады появилось целых пять трупов... или даже больше? Неожиданно они превратились в звезд, а такие ощущения засасывают. И убивать негра, возвращающегося с вечеринки в клубе «Apollo», Кислый пошел уже из чистого тщеславия. Об их подвигах теперь говорили в каждом выпуске новостей. Писали в газетах. Обсуждали в Интернете. Они стали популярнее ребят с «Фабрики звезд-5»... и это было не сложно, а, наоборот, весело. Он выстрелил — и вся страна встала на уши!