— Необычной стаей, — поправил Гуннар.
— Какими бы мы не были, мы будем вместе.
— Верно, — Гуннар поднял голову и посмотрел вдаль. — Что бы ни случилось, это главное.
Воцарилось уютное молчание. Печаль, отягощавшая сердце Гуннара, рассеялась вместе с дымом, поднимавшимся в небо. Его эмоциональные раны не были полностью исцелены, но со временем, Шелль надеялась, они останутся шрамами. Волк затих в его сознании, как и мысли Гуннара. Он стал довольно искусным в защите своего разума от нее, и точно так же, связь позволила Шелль настроиться на его мысли и воспоминания. Они действительно были созданы друг для друга. Душа оборотня терпеливо ждала веками душу вампира, в то время ее душа летела к нему. Верны своей индивидуальности. Судьба действительно была странной вещью. Если бы не ее уникальность, она никогда бы не искала его треть ключа.
— Я никогда не думала, что скажу это, но я рада, что этот ублюдок перевертыш засунул меня в гроб.
Гуннар напрягся.
— Я бы избавил тебя от этой боли, если бы мог. Но если бы ты не прошла этот тест, нас бы сейчас здесь не было.
— Именно.
— Я люблю тебя, Шелль, — глубокий голос Гуннара был таким эмоциональным, что отягощал ее. — Я позабочусь, чтобы ты знала. Каждый день до конца наших дней.
— Я тоже тебя люблю, — она никогда не думала, что произнесет эти слова какому-либо мужчине, не говоря уже о здоровенном, татуированном, бородатом Викинге-оборотне. — Двадцать четыре на семь, триста шестьдесят пять дней в году.
Гуннар усмехнулся.
— Моя необычная пара.
— Верно, — сказала Шелль. — Хорошо, что ты тоже необыкновенный.
Шелль не волновали удары впереди. Потому что девушка знала, пока у нее есть Гуннар, все будет хорошо. Любовь была всем, что имело значение, а она у них была.
Гуннар сидел в богато обставленном кабинете Михаила Аристова, справа от него расположилась Шелль, слева — Свен. Это была дружественная встреча, но все же, его волк был на грани. Перемены никогда не были удобными, особенно когда ты жил в колее десять или одиннадцать столетий. В одном вопросе Арен был прав: стая больше не могла жить отдельно от остального сверхъестественного сообщества. Пришло время выйти из укрытия и признать, что стая — не остров.
— Я в долгу перед тобой, — сказал Михаил. Он откинулся на спинку стула, расслабившись. — Если бы ты не пришел нам на помощь, Грегор сумел бы закончить начатое.
— Нет никакого долга, который должен быть оплачен, — ответил Гуннар. — Я защищаю свою семью.
Оборотни и вампиры стали жертвами махинаций Грегора в ночь встречи Аристова с Трентоном Макалистером. У Гуннара был только один враг. Берсерк и его планы мести должны были быть закрыты, прежде чем он сделает что-то катастрофическое. Шелль протянула руку и сплела пальцы. Уверенность в ее прикосновении успокоила волка, как и Гуннара.
— У меня нет власти над ковеном Шелль, — сказал Михаил. — Или любых дампирах, которых она захочет обратить. Однако я хотел бы, чтобы дипломатические линии оставались открытыми в интересах взаимной ответственности.
Рядом с ним Шелль тихо фыркнула.
— Если ты думаешь, что я буду бегать по городу, волей-неволей обращая дампиров, тебе не о чем беспокоиться, Михаил. Если только они не захотят покинуть свои ковены и жить в общине вампиров и оборотней, сомневаюсь, что в ближайшее время я кого-нибудь обращу.
Михаил поднял бровь. Его взгляд встретился с Гуннаром, и улыбка тронула губы.
— Общине вампиров-оборотней?
Чувство юмора у Шелль было таким же уникальным, как и она сама.
— Пасадена недалеко от Лос-Анджелеса, — сказал Гуннар. — Но я понимаю, что есть логистика, связанная с близостью дампиров к вампирам. Шелль и Лукас будут жить с моей стаей. Надеюсь, это не окажет негативного влияния.
— Шелль не принадлежит Коллективу и расе, — ответил Михаил. — Ей повезло в том, что она является ее собственным источником силы и власти, и ей не нужно жить близко к эпицентру других вампиров или дампиров.
Шелль крепче сжала руку Гуннара. Ее уникальность была источником беспокойства, и он надеялся, что когда-нибудь они смогут найти ответы, которые успокоят ее страхи. А до тех пор он поддерживал ее во всем и делал все возможное, чтобы успокоить.
— Мне кажется, это своего рода удача, не так ли? — Шелль сверкнула Михаилу дерзкой улыбкой, выдававшей ее тревогу. — К тому же это отдаляет меня от Шивон, верно?
Гуннар нахмурился.
— Шивон?
— О, не волнуйся, — сказала Шелль. — Она безвредна. Я введу тебя в курс дела позже. Хотя, должна ей услугу, — на этот раз девушка говорила с Михаилом. — И я никогда не знала, что она не коллекционирует.