Гуннар Фальк поднял глаза и нашел своего зама, стоящего в дверях офиса. Суровое лицо Арена и сжатые челюсти были четким индикатором того, что все, что он собирался сказать Гуннару не понравится. Никакого удивления. С возрождением вампирской расы сверхъестественный политический климат быстро менялся. И Лос-Анджелес — всего в тридцати минутах от их комплекса — стал эпицентром для всего этого.
— Что? — как Альфа стаи Форкбеард, Гуннар имел дело с мелкими ссорами и разногласиями все время. Оборотни были неустойчивы по своей природе. Жизнь в тесноте не сделала ничего, чтобы обуздать это. Стая функционировала больше как монархия, с Гуннаром, играющим судью, присяжных и палача позиционеров, которые клали свои обиды к его ногам.
Арен вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он сел напротив Гуннара и пристально посмотрел на него. Гуннар массировал висок, уже чувствуя начало головной боли от напряжения.
«Что теперь?»
— Начинают ходить слухи о восстании.
За те триста лет, что он был альфой, Гуннару еще не бросали вызов члены стаи. Он удивленно поднял бровь, когда рассматривал Арена.
— Кто? — в углублении его души резонировал низкий территориальный рык. Любой мужчина, который попытается бросить ему вызов, быстро умрет.
Арен нахмурил брови.
— Нет. Это не в пределах стаи. Йен Грегор планирует переворот против Сортиари.
Гуннар откинулся на спинку стула, когда рассматривал Арена. Позор берсеркского военачальника охватывал континенты и века. Он был правой рукой Сортиари столько, сколько мог вспомнить Гуннар. История берсерков с хранителями судьбы была запутанным беспорядком предательства и дисфункции. Это послужило причиной того, что Грегор, в конце концов, сбросил тех, кто держал его поводок. По правде говоря, Гуннар был удивлен, что этого не произошло раньше.
— Ссоры берсерков с Сортиари нас не касаются, — ответил он спустя долгое время. — Это не дело стаи.
Арен поджал губы.
— Не будь настолько уверен.
Волк Гуннара пробежал в его психике, заволновавшись. Когда до полнолуния оставалось всего пару недель, эта животная часть его натуры была спокойной, пока луна была на исходе. Но теперь, когда лунный цикл нес растущую Луну, волк стал беспокойным, желая, чтобы его выпустили поиграть. И что-то в поведении Арена взволновало животное.
Темные брови Арена резко нависли над его светло-золотистыми глазами. Гуннар провел рукой по бритой голове и выдохнул. Очевидно, его волк был не единственным на грани.
— Возможно, сейчас это не дело стаи, — начал Арен. — Но как долго, по-твоему, мы сможем оставаться в стороне?
Гуннар оттолкнул стул и обогнул стол. Его волк хотел выйти, и мужчина разделял беспокойство животного. Его мышцы были натянуты и дергались с каждым шагом. Им нужно было полнолуние и свобода бегать и охотиться. В течение следующих четырнадцати дней эта потребность только возрастет.
— Столько, сколько можно, — Гуннар застыл с суровым выражением на лице. — Последнее, что я хочу, навлечь на себя гнев либо Грегора, либо Сортиари.
Сортиари были так же стары, как само время. Тайное общество, которое проникло во все аспекты цивилизации, самопровозглашенные стражи судьбы взяли на себя руководство ходом истории, как они считали нужным. Двести лет назад, они попытались уничтожить расу вампиров. Как свидетельствует возрождение расы, эта конкретная директива не пошла по плану. Некоторые считали это знаком того, что их власть и влияние начали ослабевать. Тем не менее, Гуннар не собирался привлекать их внимание.
— Почему бы не нанести удар, пока они слабы? — Арен пожал плечами. На мгновение Гуннар вспомнил своего друга, каким он был столетия назад: воин, одетый в кожу и мех. Непримиримый. Жестокий. Викинг. Дикая усмешка освещала его острые черты лица. — И пожинать военные трофеи.
Гуннар фыркнул. Современная война была далека от того времени и мира, в котором он был воином.
— Как думаешь, какую добычу мы пожнем?
Глаза Арена вспыхнули золотым светом, когда его волк поднялся на поверхность души.
— Сила для начала.
Арен был амбициозным дураком, если думал, что это будет так легко.
— Так ты думаешь, не так ли? Что Йен Грегор просто укусит руку, которая его кормит, и уйдет?
— Думаю, Грегора интересует месть и немногое другое.
Это правда, что месть мотивировала каждый шаг Грегора, но Гуннар не был уверен до конца.
— Если Грегору удастся свергнуть Трентона Макалистера, да помогут нам боги.
Рычание грохотало в груди Арена.
— Ты переоцениваешь берсерка.