— Отвечай мне!
Оборотень слегка тряхнул ее, и Шелль вырвалась из своей мечты. Она скажет ему, что пришла воровать, когда ад замерзнет. Связанная с ним или нет, он ничего не получит от нее. Шелль крепко сжала челюсти и отвела взгляд с открытым неповиновением.
— Иди к черту, клубок меха.
Улыбка мужчины стала высокомерной, когда он наклонился ближе. Его хватка усилилась, хотя и не так болезненно, и она поняла, что не было никакого способа, чтобы она смогла одолеть мужчину. Шелль никогда раньше не билась с оборотнем. Он был сильнее, чем она ожидала. Или, может быть, это был именно тот, кто, казалось, одолел ее с легкостью. В любом случае, ей это не понравилось. Будь она проклята, если позволит ему взять верх. У нее была репутация крутого парня, черт возьми!
Его голос понизился до угрожающего шепота:
— Ты знала, что искать.
Низкий рык отозвался эхом в его груди. В глубине души Шелль почувствовала конфликт между мужчиной и его внутренним животным. Он вел то, что казалось Шелль, односторонним разговором, отдавая животному приказ отступить.
«Что хотел сделать этот зверь?» — подумала она. Улыбка угрожала прорваться, но она проглотила ее.
Золотой свет сиял в его радужке, и он провел носом по ее челюсти, когда глубоко вдохнул. Его борода щекотала ее шею, и это заставило ее желудок сделать приятное сальто. Оборотень узнал свою половинку так же, как вампир почувствовал связь? Если да, знал ли этот мужчина, что он сделал с Шелль? Может быть, это то, о чем он спорил со своим внутренним животным. Она хотела ударить его по яйцам, чтобы отвлечь. Она не могла беспокоиться о связи — или о паре — или о чем-то еще прямо сейчас. Ей нужны были ответы на загадки ее обращения. Это было осложнение, которое она не могла себе позволить.
Осложнение, точно. Но… может ли она использовать это в своих интересах?
Чувство вины потянуло ее грудную клетку, но она заставила ощущение уйти. Внезапное возвращение ее души принесло с собой поток эмоций, с которыми она была не совсем готова иметь дело. Она не могла позволить совести встать на пути того, что она хотела. Не тогда, когда она была так близка к этому. Когда жизнь приносила плоды…
— Ты знаешь, кто я такая, оборотень? — Шелль позволила своему голосу стать мягким и хриплым.
— Вампир, — ответил оборотень, стиснув зубы.
— Нет, — его веки частично опустились от ее мягких слов. Шелль почти пожалела его. Он ничем не отличался от любого другого мужчины. Им так легко было манипулировать. — Я твоя.
Мужчина успокоился. Дрожь тревожной энергии прошла по венам Шелль. Он снова сжал ее запястья, и она заставила себя не проявлять никакого внешнего дискомфорта. Возможно, ее празднование было немного преждевременным. Проклятие.
— Ты моя, хорошо, — прорычал оборотень. — Ты знаешь, что я делаю с ворами, вампир?
Шелль решила не отвечать.
— Я вырываю им руки и оставляю истекать кровью.
Очаровательно.
Дипломатия явно не была сильной стороной мужчины. Шелль сосредоточила внимание на его мыслях. Животное начало рычать и ворчать, как бы предупреждая. Золотой свет за глазами самца становился ярче, почти поглощая каждый кусочек синего. Это изменило его лицо, превратив в нечто дикое, и горячий прилив возбуждения пронесся по телу Шелль.
Мужчина остановился. Глаза расширились, зрачки увеличились. Он бросился к Шелль, будто собирался захватить ее рот своим, когда с нижних этажей дома раздался голос.
— Гуннар!
«Гуннар».
Определенно Скандинавское имя. Оборотень — Викинг? На этот раз губы Шелль сложились в улыбку прежде, чем она смогла остановиться. Она всегда была очарована Скандинавскими легендами и мифами, и казалось, что мужчина, который привязал ее, вышел прямо из одной из этих историй.
«Сосредоточься, Шелль. Сейчас не время выпендриваться».
В одно мгновение золото утекло из его глаз и снова отразилось ледяным синим. Он разжал хватку на ее запястьях и встал.
— Поднимайся, — команда звенела силой, которая не терпела споров. — Сейчас же.
Предупреждение? Шелль, возможно, была виртуальной сокровищницей знаний, но она не знала всего. Очевидно. Она не изучала ничего про оборотней или чувство стаи, но от тона Гуннара, она поняла, что если его стая схватит ее там, она будет мертва. Хотя ей было больно бежать без приза, в этом случае Шелль предположила, что сегодня вечером осторожность будет лучшей частью доблести.