― Ты что-то хотела? ― спрашивает он. Его голос глубокий и слегка запыхавшийся.
― Я… ― Почему я пришла сюда? Когда я не нашла его на кухне и в берлоге, мои ноги сами привели меня к его кабинету. Нет никаких сомнений, что я с нетерпением жду его компанию по вечерам. Я делаю паузу и начинаю снова. ― Мне просто стало интересно, почему ты пришел домой пораньше.
Он испускает тяжелый вздох и запускает руки в свои волосы:
― Мне нужно было кое о чем позаботиться.
Как только он говорит это, мои мысли падают в сточную канаву. Он пришел пораньше домой, чтобы сделать это?
― Ты голодна? ― спрашивает он, выпрямляясь.
― Конечно.
Он поднимается из-за стола и ведет меня в столовую. Видимо, мы не собираемся обсуждать его неудачную попытку мастурбации, или что я поймала его за просмотром порно.
― Присаживайся, ― говорит он, кивая на обеденный стол. ― Я скоро вернусь.
Обычно мы приносим блюда, которые Бет оставляет для нас в столовой, но его услуга мне приятна. Я выдвигаю свой привычный стул, возле его стула, во главе стола и плюхаюсь на него.
Вскоре Колтон возвращается с нашими тарелками и стаканами газировки, украшенными ломтиками лимона. После пробежки, я чувствую, что могу съесть все что угодно, но еда действительно пахнет потрясающе.
Каждый из нас зарывается в комфортную тишину, нависшую над нами.
Вечер ― это то самое время, чтобы задать ему вопросы и хоть чуть-чуть проникнуть в его голову. Я размышляю, о чем спросить его сегодня вечером, когда замечаю его хмурящийся взгляд, направленный на меня.
― Почему ты не ешь? ― спрашивает он.
Я смотрю вниз на пасту «Примавера» на своей тарелке. Он прав. Я едва коснулась ее.
― С твоей сестрой все в порядке? ― спрашивает он, стискивая вилку возле своей тарелки.
Я делаю глоток воды и облизываю губы:
― Да. Думаю, все в порядке. Она начала свой первый курс лечения на этой неделе.
Он задумчиво кивает.
Я не могу не думать, что вмешалась в его жизнь, его привычки, со своим собственным багажом. Может, мне не следовало рассказывать ему о Бекке, потому что то, как он смотрит на меня теперь ― походит на грусть к эксплуатируемой девочке.
― Не жалеешь, что привез меня сюда? ― выбалтываю я.
― А почему я должен? ― спрашивает он, сдвигая вместе брови.
Потому что ты не притронулся ко мне ни разу за эти дни, потому что ты купил меня, чтобы взять мою девственность, но я все еще чиста, так подойдет?
― Неважно, забудь. Я ничего не говорила. ― Неловкая тишина заполняет комнату и каждый из нас продолжает копаться в еде на своих тарелках. ― Так, мне интересно. Почему у тебя нет девушки? ― задаю я следующий вопрос.
Он делает глоток своего напитка, растягивая время.
Колтон
Софи с интересом смотрит на меня, ожидая услышать про мое семейное положение. Это не то, что я готов обсуждать с ней сейчас, или возможно, вообще никогда. Черт возьми, каждый мускул в моем теле натянут так туго, что я чувствую, будто собираюсь внезапно воспламениться. Я не смог сосредоточиться на гребанной работе и пришел домой, чтобы получить немного облегчения в виде оргазма. Вот только и тут я потерпел неудачу.
Я смотрю в самые красивые, самые невинные голубые глаза, которые когда-либо видел и судорожно выдыхаю. Конечно, мои последние отношения закончились катастрофой, но то, что красивая, учтивая, милая женщина делит со мной дом, не должно превращать меня в кучу гормональной жижи в этом вопросе.
Я должен быть мужчиной. Она на семь лет младше меня. Я купил ее ради гребанного траха. Это заставляет меня чувствовать себя жутким стариком. Хотя что-то подсказывает мне, что это не то, как она видит меня. Нет, когда она смотрит на меня, я вижу, как бьется пульс у неё на шее, вижу, как краснеют ее щеки, словно зрелая ягода. Между нами есть какая-то химическая реакция, основанная на влечении. Она чувствует это. Я чувствую это. И все же мы игнорируем это.