Через несколько минут он пробормотал: ― Мои внуки живы? ― Он уставился на Сабину. ― Как ты могла скрыть это от меня?
― Иногда приходится делать трудный выбор…
― Чушь собачья, ― тихо сказал Торен, указывая на каждого из нас по очереди. ― Тебе не следовало держать это в секрете, а ты не должен была давать клятву крови.
― Я знаю. ― Я потер висок ― боль начала стихать, когда тайна была раскрыта.
― Почему? ― спросил отец, начиная дрожать. Не как лист. Как первые толчки землетрясения. Иногда, как сейчас, я задавался вопросом, может в нем действительно течет кровь богов.
― Чтобы защитить их, ― огрызнулась Сабина, полностью отвернувшись от нас с Теей.
Сейчас у меня был шанс схватить ее и убежать. Но бегство не решит наших проблем. Совет не оставит нас в покое. Не существовало места, где они не смогут нас найти, даже со всеми моими деньгами и ресурсами. Бенедикт ― будь он проклят ― был прав. Нам нужны были союзники. Нам нужна была моя семья.
― Это не причина скрывать их от семьи, ― прорычал Доминик.
― Разве ты не понимаешь? ― потребовала она. ― Это не случайность. Уильям пытался убить их.
― И Уильям мертв, ― категорично заявил он.
Тея рядом со мной тихонько хмыкнула. Все головы повернулись в ее сторону, и она зажала рот рукой. Но было уже слишком поздно. На ее лице застыло чувство вины. Она действительно была ужасной лгуньей.
― Что еще ты знаешь о той ночи? ― спросила Сабина, двигаясь в нашу сторону. ― Есть ли что-то, о чем мой сын мне не рассказал?
― Если ты думаешь…
Я понял, что моя пара собирается затеять очередную битву, но на этот раз драться придется не ей.
А мне.
― Есть кое-что еще, ― громко сказал я, и она остановилась. ― Кто-то еще выжил в ту ночь. Камилла жива, и она знает.
Сабина попятилась, ее фигура слегка сжалась. Я никогда не видел, чтобы моя мать выглядела маленькой. Даже когда мы потеряли Камиллу, огонь внутри нее не давал ей сдаться. Тогда у нее была цель: спрятать детей там, где их никто никогда не найдет. Чтобы уберечь их от Дрейков, которые попытались бы их забрать.
― Ты лжешь, ― прошептала она.
Остальные в комнате просто уставились на меня, словно я сошел с ума.
― Она не может быть… ― Торен замялся. Он возился с кожаным ремешком, который носил на запястье, перебирая пальцами амулет, свисающий с него. Хотя он был самым крупным из нас, он был и самым молодым. Он воспринял ее смерть почти так же тяжело, как и я.
― Он не лжет. ― Тея придвинулась ко мне и взяла меня за руку. Она слегка сжала ее. ― Она напала на меня.
― Что она? ― воскликнул Доминик, выходя из оцепенения.
― Но потом она помогла спасти тебя, ― заметил я.
― Это спорно, ― пробормотала Тея и пожала плечами. ― Думаю, она изменила свое мнение обо мне.
Моя мать опустилась на стул, едва не промахнувшись мимо края. Она обратила на нас дикие глаза. ― Где она? Где она была?
― Это плохие новости. ― Я глубоко вздохнул и приготовился ответить. ― Она с вампирами, которые напали на оперу.
Сабина закрыла глаза и покачала головой. ― Нет. Она не может быть с Мордикумом.
Все это время она многое скрывала от меня. Мы вместе сражались с напавшими. Знала ли она тогда, кто они?
― Ты знала, кто они такие, ― обвинил я. Я уже спрашивал ее об этом после того, как один из них вторгся в ее дом во время Кровавой оргии. Она уклонилась от ответа, но что-то подсказывало мне, что она все это время знала. Конечно, знала, ведь, как Тея выяснила ранее, Сабина была практически королевской особой.
― Мы знаем не так уж много. Только название, ― продолжила она, сжимая руки. Это было все равно что смотреть на незнакомку. От ее самообладания не осталось и следа. Она выглядела хрупкой, словно последние несколько минут состарили ее на тысячи лет. Возможно, так оно и было. ― Они анархисты. Они хотят уничтожить закон.
― Камилла сказала не это. ― Я переводил взгляд с нее на остальных членов моей семьи, понимая, что сейчас речь пойдет не только обо мне, Тее и Обряде. ― Она сказала, что Совет был скомпрометирован ― что кто-то дергает их за ниточки.
― Это нелепо, ― прошипела Сабина. ― Она сошла с ума. Должно быть, поэтому она не пришла к нам.
― Она пришла ко мне, ― холодно напомнил я ей. ― Наверное, потому что знала, что ты скажешь.
― Она моя дочь. Она всегда может прийти ко мне!
Но это было неправдой, и все здесь это знали.
― Какая у нее может быть причина, чтобы объединиться с этими чудовищами? ― потребовала она.
Она не могла этого понять. Она горячо любила Камиллу ― так же, как и всех нас. Но иногда те, кто нас любит, оказываются самыми страшными монстрами. В этом и заключалась проблема. В конце концов, каждый злодей был героем своей собственной истории.