- Хорошо, - кивнул он. – Рад слышать это.
- Хорошо, - повторила я за ним. Моя голова твердила мне уходить сейчас же, бежать, убираться к чертям собачьим от него. Но мои ноги обутые в каблуки не двигались. Я не накричала на него и не сказала ему идти нахрен, хотя часть меня хотела этого. Уничтожь его. Он уничтожил тебя. Я просто стояла там, уставившись на него, в ожидании. Чего? Я не знала.
- Ты передумала?
Я нахмурилась.
- Передумала о чем?
- Поужинать со мной.
- Я…
- Просто поговорим. Наверстать. Вот и все. Это было давным-давно, Фей, - то, как он произнес мое имя, то, как простой слог скатился с его языка. Это отправило непрошенную дрожь по моему позвоночнику.
- Шесть лет, - сказала я тихо.
Он кивнул. Его глаза уставились пристально на мое лицо.
- Слишком долго.
Я могла сказать нет. Слова были там, на моем языке снова, готовые покинуть мои губы. Это было правильным, что надо сделать. Ужин с Реттом был неправильным для меня по стольким причинам. Он причинил мне боль. Он разрушил меня больше, чем он даже понимает. Но было что-то в его глазах, что привлекло меня. Я осознала это. Это было тем же, что всегда привлекало меня. Я не знала, как это назвать.
- Хорошо, - услышала я себя.
Его глаза расширились, как будто он не поверил в это.
- Я встречусь с тобой где-нибудь, - слова вышли из моего рта по своей собственной воли.
Он кивнул и полез в свой карман.
- Вот, напиши свой номер, - он протягивал мне визитную карточку. Как зомби, я сделала, как он сказал. Все время мозги кричали мне прекратить эту шараду. Идти домой, сделать что-то, хоть что-то, а не то, что я делала, но остальная часть меня не слушала.
К тому времени, как он вышел из класса, у него была карточка с моим номером телефона, а я держала его визитку с нацарапанным на обороте номером. Дверь закрылась за ним со щелчком, и я посмотрела вниз на карточку. Я раздавила ее между своих пальцев. Синие чернила размазались по блестящей, белой поверхности.
Капля жидкости упала на карточку, удивив меня, и я посмотрела на потолок до того, как осознала, что она исходила от меня. Я плакала. Слезы были горячими и тяжелыми на моих щеках. Я давно не плакала. Последние слезы, которые я проливала по Ретту, капали в мои уши и на холодную землю шесть лет назад. Я грустила из-за него годами после этого, но никогда не позволяла себе плакать. Это делало все реальным. Это делало боль хуже. Но теперь я плакала. После всего этого времени. Его спутанный почерк был размазан синими чернилами по моей руке, и я плакала.
Я настоящая. Он настоящий.
Это настоящее.
И я не знала, что чувствовать из-за этого.
5.
Ретт.
Я сжал свои руки по бокам и посмотрел на цифровые часы на краю тумбочки рядом с диваном. Было только пять часов. Я не должен был встречаться с ней до семи. Два часа. Два часа до того, как я снова увижу ее.
Фей.
Мое сердце колотилось в груди, угрожая взорваться. Так продолжалось все дни с того момента, как она вошла в класс.
Я никогда не думал, что увижу ее снова. Это было так легко. Я отпустил ее шесть лет назад. Я позволил ей уйти. Я сделал тогда выбор, и не имело значения сколько раз, сколько мгновений я хотел пойти за ней все последующие годы. Я не сделал этого.
Я был уверен, что она в порядке. Я проверял ее раз в год. Только раз. Это жалко, когда я считал дни до того, как смогу посмотреть на ее жизнь, увидеть, что она делала. Одновременно я ждал этого и ужасался. Я боялся, что посмотрю и обнаружу, что она замужем, что кто-то любил ее всеми теми способами, которыми я никогда не буду способен.
Но она не вышла замуж. Я переживал об этом с того дня, как впервые увидел ее. Я не знал, что она стала учителем. Но когда она вошла, ее темные волосы были завиты, ее тело соблазнительнее и сексуальнее, чем я помнил, я был уверен, что нет ни единого шанса, что она будет одинокой спустя все это время. Но ее ответ на мой вопрос сказал обо всем. Мне не нужно быть увлеченной кем-то, чтобы быть счастливой. И я никогда, блять, не был настолько благодарным за всю мою жизнь.