— Это не будет проблемой, — невозмутимо ответил Фриц. — За деньги они готовы на все. Но, честно говоря, мне жалко тратить на это свои сбережения. Я придерживаюсь мнения, что не для того ограничивал себя во всем, чтобы мои детки бросали деньги на ветер. Кроме того, пусть накапливают собственный опыт — хотя бы и отрицательный. Короче, моя скупость не позволила добиться того, чтобы мои сыновья делали все так, как бы мне хотелось. Конечно, дело не только в скупости. Вся моя концепция воспитания дала сбой.
— Ерунда, — возразил Бернер. — Ты можешь говорить так, только если наверняка знаешь, что твои сыновья так же неподкупны, как моя дочь.
— Ерунда? А ты знаешь, какие у них долги? Да они готовы будут голышом кататься на трамвае, если я заплачу им за это.
Бернер заинтересованно повернулся, в сторону Фрица:
— Ну, в наше время такое вряд ли возможно. Но неужели они действительно готовы на глупость?
— На любую, — убежденно ответил Фриц. — Если только я достаточно заплачу.
— Не может быть, — встрепенулся Бернер. — Ты совсем ненормальный, если полагаешь, что это так.
— Хочешь пари? — Фриц всем корпусом резко повернулся к собеседнику. Было очевидно, что разгоревшаяся дискуссия увлекла его. — Так я хоть выйду с меньшими потерями, если наконец что-то вложу в своих детей.
— О, занимательное получится пари, — развеселился и Шерер. — Эксклюзивное пари, о котором будет известно лишь членам нашей тайной ложи. Это будет очень увлекательно, куда более увлекательно, чем играть с акциями на бирже…
— Послушание детей не покупается. Я ставлю на доктора, — произнес со своего места Рюккерт. — Но скажу совершенно определенно: то, что мы затеваем, не поддается здравому смыслу.
— Н-да, Фриц, можешь считать пари проигранным. — Бернер потер руки. — У меня есть идея. И я убежден: твои дети не станут делать то, что я предложу, ни за какие деньги… ни за миллион, ни за большую сумму…
Фриц театрально пожал руку Бернера.
— Посмотрим, — произнес он. — До сих пор я не проигрывал ни одного пари.
— Я, пожалуй, поставлю на старину Фрица, — сказал Шерер. — Никогда нельзя недооценивать магическую силу денег…
И четверо пожилых (мужчин) одновременно склонили головы, чтобы на этот раз придумать нечто действительно из ряда вон выходящее.
Глава 1
Это воскресенье обещало быть похожим на все остальные: я стояла голая перед платяным шкафом и никак не могла решить, что надеть. Нет, вещей в шкафу было достаточно, но все шмотки, которые могли бы рассматриваться в качестве подходящего одеяния на сегодняшний день, были — как всегда — в стирке. Есть ошибки, которые никогда и ничему не учат человека, не важно, сколько тебе лет.
Я уныло рассматривала свое отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы шкафа. В общем и целом, сказать, что мое лицо в тридцать три года сильно отличалось от него же, но в двадцать три, было, конечно, нельзя. И все же десять лет назад на лбу не было этих трех морщинок. Вероятно, они появились вследствие воскресных размышлений перед платяным шкафом. Во всяком случае, постоянное решение вопроса, что надеть, сыграло здесь не последнюю роль. Непременно надо будет приобрести крем от морщин. Впрочем, приобретение крема, который действительно помогал бы от морщин, скорее всего разорит нас. О новых шмотках даже и думать не следовало.
— Олли! — раздалось снизу бурчание Штефана. — Тебя не затруднит немного поторопиться?
— Но мне совершенно нечего надеть, — проворчала я в ответ.
С потолка посыпалась штукатурка. Я констатировала этот факт, слегка пожав плечами. Ничего особенного. Все одно к одному. Впрочем, если говорить серьезно, это было еще чудо, что на потолке вообще до сих пор что-то держалось. Потому что дом обречен превратиться в руины, так и не будучи отделан до конца. При этом — хоть в это и верилось с трудом — на всем протяжении истории существования дома здесь обязательно кто-то жил. И никто из жильцов не удосужился привнести в его устройство хоть что-то сделанное со вкусом. Наряду с повсеместными изъянами в доме имелось большое количество поверхностей, отделанных плитками самых невообразимых расцветок (преобладали желтая и ядовито-зеленая), обоями (преимущественно в цветочек) и облицованных покрытиями из поливинилхлорида (чаще всего под дуб). В совокупности все помещения были настолько отвратительны, что взгляд никак не мог привыкнуть к этому даже за долгие годы, и каждое утро приходилось удивляться чему-то новому, от чего хотелось только морщиться.