— Но ты же находила наш дом таким ужасным, — удивилась я.
— Теперь я так не считаю, — твердо сказала Эвелин. — И ты же видишь, что может получиться от одной лишь покраски стен в новые цвета.
— Но в одиночку мне не осилить.
— Подумай о миллионе, — возразила Эвелин. — Половина будет принадлежать тебе. И если Штефан непременно захочет отойти от дела, ты сможешь вести его сама!
После этого разговора я почувствовала себя немного лучше, Как отребье, конечно, но не самое последнее.
Глава 13
Я бы с удовольствием отравилась наркотиками, чтобы либо совсем больше не встретиться с Оливером один на один, либо не воспринимать общение с ним на трезвую голову. Но Эвелин сказала, что ей сначала следует попробовать разные рецепты.
— Если продукт употреблять в пищу, то его действие будет намного сильнее, — разъяснила она. — Поэтому очень важно подобрать правильную концентрацию.
— Даже чтобы отравиться, надо экспериментировать, — сказала я.
Что касается меня, то она могла бы и не стараться.
Целый день меня мучили приступы мигрени. Разговор со Штефаном никак не шел из головы. То, что он попытался сделать меня виноватой, было довольно подло с его стороны. То, что питомник был моей мечтой и я была инициатором ее воплощения в жизнь, правда. Но Штефан обещал разделить со мной всю ответственность.
Было очень больно от того, что время, проведенное нами здесь, он рассматривал как потерянное. Со временем к нам приходило все больше клиентов и все меньшее количество из них разменивалось на дешевые бегонии, а обращало внимание на более серьезные растения. Мы были на правильном пути.
Вот только слово «мы», по-моему, уже не годилось. Штефан хотел от жизни чего-то иного. Но то, чего хотел он, казалось мне бесконечно далеким: шикарный автомобиль, роскошные путешествия, дорогие тряпки.
А я всегда думала, что в нашей семье такими поверхностными людьми были Оливер и Эвелин. Как сильно я заблуждалась.
— Ну, ты все еще дуешься? — спросил Штефан.
Дело близилось к вечеру, и я занималась розами. Согласно лунному календарю сегодня был подходящий день для обрезки и посадок растений.
— Я не дуюсь, — сказала я и печально посмотрела на него.
Впервые в жизни я подумала, что моя приемная мать была не так уж и не права, повторяя все время: «С красивого блюда есть не пристало». Можно поставить его на полку и любоваться им, можно выложить на него фрукты, но если использовать это блюдо каждый день, то его красота примелькается, а глянец потускнеет.
Глянец Штефана был для меня безвозвратно потерян.
— Конечно, дуешься, — сказал он. — И я могу тебя понять. Но может быть, ты задумываешься и над тем, почему это вообще могло случиться?
— Я только об этом и думаю, — ответила я.
— При безупречных отношениях не случается измен, — сказал Штефан. — Я пытался найти в Петре то, чего не смог найти в тебе.
— Ха, — хмыкнула я. — Можешь мне поверить, то, что ты нашел в Петре, во мне пришлось бы искать очень долго!
— Я же говорю.
— Нет, ты говоришь не об этом! Но ты слишком твердолобый, чтобы понять, почему эта твоя афера так больно по мне ударила.
— Твердолобая ты, — сказал Штефан. — Хотя бы потому, что никак не можешь осознать, что этот питомник ставит под вопрос все наше будущее.
Я посмотрела на него. Вот он стоит — как всегда безупречный, словно фотомодель с этой ямочкой над верхней губой, в которую я влюбилась сразу и безвозвратно. Я лишь покачала головой, пытаясь отогнать снова подступившие слезы.
Все прошло. Все.
— Штефан, питомник и история с Петрой — две совершенно разные вещи.
— Не совсем так. Но я понимаю, что ты просто не хочешь видеть взаимосвязь. Мне жаль, Олли. И как долго я еще должен извиняться?
— Можешь не напрягаться, — холодно сказала я. — Такие вещи не прощаются.
Штефан вздохнул:
— Хорошо. Нет так нет. Может быть, ты будешь попрекать меня этой Петрой и через двадцать лет.
— Совершенно точно — нет.
— А ты не находишь, что следовало бы сделать усилие, чтобы попытаться меня понять? Хоть немного?
— Ах, Штефан. Я тебя понимаю. Раз уж тебе так ненавистен этот питомник, раз уж ты так рвешься в свой маркетинг, я — последнее препятствие на твоем пути!
Штефан улыбнулся.
— Тогда мне уже легче, — сказал он. — Я-то думал, что ты и в самом деле собираешься стоять до последнего.
Я уставилась на него. Да, похоже, он ничего не хотел понимать.
— Я уже нашел в Интернете потенциальных покупателей, — продолжал между тем Штефан. — Состояние рынка недвижимости сегодня довольно скверное, но не хуже, чем было два года назад. Поэтому, я думаю, мы можем вернуть те средства, что тогда вложили. По крайней мере, сможем остаться при своих.