– Ты чего орешь? – Парень отшатнулся от звуковой волны. Почесал пальцем в ухе. Вытер его о ковер.
– Я стесняюсь! – Неужели не ясно?!
Я села в коробке, притянув колени к груди, и еще раз внимательно осмотрела нового знакомого. Признаться, его облик поражал воображение. Начиная от карих глаз и волос до подбородка, выкрашенных во все цвета радуги, до костюма пастельно-зеленого цвета, состоящего из жилетки и бридж до колен, а также лимонной рубашкой и белых носочков в желтую полоску. Образ завершали оранжевый галстук и оранжевые башмаки с серебряными пряжками. Согласитесь, было от чего впасть в ступор. Может быть, ему не так нужен друг, как хороший стилист. Тот ему просто необходим.
– Кого? – удивился юноша. Посмотрел по сторонам, пожал плечами и уставился на меня с немым вопросом. – Мы здесь одни…
– Тебя! – Чего не понятного?! – Есть одежда? Рубашка или свитер какой? – Я сурово поджала губы. Сидеть в позе кренделя здорово надоело.
– Меня?! Но почему? – Парень вроде бы что-то смекнул. Да не то и не так! Он отполз за груду игрушек, выглянул оттуда и сказал: – Так ты из этих?! Ты это… Только не приставай ко мне, ладно? Не люблю я этого, а лучше иди на все четыре стороны! Я на друга рассчитывал, а не на… – Новый знакомый скорчил тошнотворную рожу.
– Дурак! Я не из «этих», я – девчонка! Твой дружок дважды ошибся. Или ты. Товарища по играм завести решил! – передразнила я всадника на черном скакуне. Я приметила на стуле коричневую замшевую жилетку. Выбралась из коробки, рывком преодолела расстояние и закуталась в нее, почувствовав себя значительно лучше. Защищеннее.
– Девчонка?! – Юноша скривился, будто перед собой демона-вонючку увидел. – Не похожа! – уверенно заявил он. – Чем докажешь?
Я выдохнула, тряхнула головой и спокойно произнесла, отгоняя настойчивое желание долбануть близорукого придурка стулом:
– Мне штаны снять, чтобы ты убедился?! – Мои руки замерли, но не на завязках льняных брюк, а на ушах огромного кролика, чтобы при неверном ответе швырнуть комок меха в нового знакомого. Можно и стулом огреть, но я же не зверь – ребенка мебелью бить. А если он из-за меня инвалидом станет?
– Не надо, – расслабился незнакомец, – верю. Парень бы за мои сомнения сразу в морду дал без лишних разговоров, – пояснил он. – Жрать будешь?
– Кушать, – автоматически поправила я его некультурное выражение.
– Ну, ты можешь кушать, а я жрать буду. – Он сел за голубенький стол, являющийся частью мебельного гарнитура. – После вчерашних деликатесов, которыми меня и гостей повар на день рождения накормил, желудок уже законсервировался.
Я присоединилась к завтраку. Очень аппетитному на вид. Положила в тарелку яичницу с беконом, добавила сверху ломтики сыра, залила все это вишневым джемом и принялась уминать за обе щеки, не обращая внимания на удивленный взгляд юноши и ложку, застывшую на полпути к его рту.
Не собираюсь каждому встречному объяснять странности своих вкусовых пристрастий. История долгая, за пять минут не расскажешь. Более того – душераздирающая, а я нести ответственность за здоровье слушателей не хочу и не буду, поэтому давно привыкла игнорировать подобные взгляды.
Поглощая еду, я рассматривала комнату, где проснулась. Она напоминала детскую пятилетнего ребенка и рабочий кабинет взрослого мужчины одновременно. На одной половине валялись в художественном беспорядке мягкие игрушки, коллекция машинок и железная дорога, на другой находились мощный стол из красного дерева с зеротерминалом, шкафы, заставленные папками, кресло и торшер. Демон! Куда меня угораздило попасть и как отсюда выбраться?
– Друг тебе зачем нужен? У тебя их разве нет? – завела я ничего не значащий разговор. Пока не значащий. Главное – разговорить парня, а впоследствии он сам все пути отхода из особняка назовет.
– Нет. Ни одного. Когда маленьким был, мне папка запрещал привязываться к кому бы то ни было. Животных держать: собак, кошек, людей, эльфов… – Немного странное логическое завершение цепочки наименований домашних любимцев. – Он у меня вообще суровый был, – грустно улыбнулся парень. – Хотел, чтобы я сильным вырос. Каждый день на улицу после комендантского часа меня выгонял. Надеялся на мою смерть, а я выжил! – хлопнул в ладоши юноша.
Наше общество, конечно, изобилует гениями, созданными и рожденными, а грань между гениальностью и безумием тонка, но о столь жестоких методиках воспитания подрастающего поколения я не в курсе. Начинаю подозревать, что сумасшедший дом не тот, что у нас на окраине города с желтыми стенами за трехметровым забором, а находится прямо здесь.