Я порол откровенную чушь, наплевав на правду. Просто содержание этого письма было не для посторонних ушей. Я чувствовал, что девушка написала письмо в порыве эмоций и отправила, не думая. Это полезная практика, так говорят душегубы, называющие себя психологами.
Передачу мы отсняли. Эдриан снял с лица маску улыбчивого кретина и превратился в кретина высокомерного, докапываясь до оператора, почему тот снимал его больше пяти минут с левой стороны, когда слева у него не самый удачный вид…
– Эд, тебе нужно это дерьмо? – спросил я, поднимая конверт, в котором лежало письмо.
– Что? – поморщился телеведущий. – Оставь. Сейчас придут уборщики и выкинут всё.
– Значит, не нужно…
Я сунул конверт в карман кожаной куртки, попрощался со съёмочной командой, поблагодарив ребят за работу, и пригласил их пропустить по стаканчику в ближайшем баре. Эдриан, разумеется, даже не подумал присоединиться. Так называемые «звёзды» часто забывают, что их успех во много зависит от удачного кадра. Но я считаю, что не стоит обделять вниманием простых тружеников, которые никогда не появятся на экране, но делают красивую картинку для зрителя.
Глава 2. Лиам
В своём доме я появился уже очень поздно. За полночь. Вопреки моим словам, в постели меня не ждали две цыпочки. В баре ко мне начала клеиться девушка, но я довольствовался быстрым минетом за углом и заплатил ей сотню баксов. Она обиделась и долго кричала мне вслед, что она не шлюха. Да похрен, честно говоря. Секс уже давно стал для меня рутиной, от которой только сбрасывалось напряжение.
Я закурил, сидя на крыльце, и ещё раз перечитал письмо. Оно взволновало меня до глубины души.
«Я ненавижу твою песню. Когда она звучала, со мной произошло самое ужасное и отвратительное событие в моей жизни. Мне было тошно слушать твой голос! Каждый раз, когда из динамиков начинала литься эта песня, в моём мире начинался апокалипсис. Спуск в ад. Снова и снова. Ты в курсе, что написал не песню, а симфонию для демонов ада?..»
Да, девушку можно было бы посчитать чокнутой и посоветовать ей отправиться в сумасшедший дом. Меня и самого часто называют сбрендившим, но, как говорил Чеширский кот: «Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от вашей».
«…Возможно, тебе плевать, и ты не думал ни о чём таком, когда писал эту песню. Но я возненавидела её всеми фибрами своей души. Под ритмичную мелодию и твой приятный голос меня изнасиловали. Это была вечеринка, на которую мне повезло попасть. Огромная удача, так считала я, потому что не принадлежала к кругу избранных счастливчиков среди студентов университета. Я посчитала, что мне повезло. Если это везение, то у госпожи Фортуны отвратительное чувство юмора. Ко мне начал клеиться парень. Местный красавчик, звезда университета. По нему вздыхали все девчонки. Тебе, наверное, это знакомо. Ты же до сих пор пользуешься успехом у женщин и заставляешь дрожать от звука твоего голоса. Я немного выпила и почему-то посчитала, что нет ничего страшного в том, чтобы поцеловаться с этим парнем. Он повёл меня наверх. Я думала, что на первый раз мы обойдёмся просто поцелуями и жаркими объятиями, ведь я ещё не заходила так далеко с парнями.
Но он решил иначе. Когда я поняла, что он хочет секса, то прямо заявила о том, что не готова на такое сближение. Он встал и включил музыкальный центр. Парень не обращал на меня никакого внимания. Я попрощалась и хотела уйти, но за дверью меня ждал его приятель. Он толкнул меня в комнату и спросил: “Кто первый, парни?” Я поняла, что за спиной друга стоит ещё один верзила… Меня втолкнули в комнату. “Поставь музыку громче, мулаточка будет громко кричать…” Я сопротивлялась, но их было трое. Здоровые и накачанные парни. Все как один спортсмены. Сначала они влили в меня много спиртного, потом насиловали по очереди. Пока двое держали, третий усердно трудился сверху. Или сзади… Потом они решили, что можно попробовать и вдвоём, пока третий делал снимки для своего home-video.
Это было ужасно. Они были, словно дикие звери, рвали меня на части и никак не могли насытиться. И всё это время на повторе играла та самая песня. Твоя песня… Я возненавидела ее. Она звучала, как издевательский гимн. Я не помню, сколько времени это длилось. Когда они мыли меня в душе и одевали, думала, что уже умерла и нахожусь в чистилище.
Потом я очнулась на лужайке возле дома от криков родной тётки. Она посчитала, что я опять тайком сбежала повеселиться и громким криком созвала всю округу! Надавала мне пощёчин и завела в дом.