— Драко, — скажет она, пристроившись кошечкой совсем рядом с Драко на бархатной банкетке, а на другой расположив поджатые под себя ступни в стилеттос. — Ты никогда не найдёшь себе трахателя, если так и будешь сидеть здесь с таким видом, будто забыл, в которую из шуфлядок положил свои яйца.
— Не приставай, а. Я всё же здесь, в этом вонючем баре, не так ли?
— Так, — громко, как и всегда, ответит Панси. — Полагаю, я, вообще, должна быть благодарна, что ты снизошёл присоединиться ко мне, вместо того, чтобы домовничать и трахать своих уток.
Драко думает, что Панси стоило бы не упоминать его уток, но, что поделать, подруга никогда не отличалась деликатностью. Тем более, что её почему-то всегда смешит до колик образцово-показательный пруд Драко, в котором он содержит немаленькую колонию чёрно-белых мускусных уток подвида «Московия». Но именно после возлияния нескольких бокалов шампанского, Панси любит пройтись по увлечению Драко разведением уток, приплетая с бодуна тему секса.
— Да что тебе дались мои утки? — спрашивает Драко, когда однажды в пятницу они вместе с Панси покидают студию после шоу.
Панси издаёт хмыканье-смешок:
— Не знаю… но полагаю, что есть что-то очень странное в мужчине, который разводит уток. Это ведь совсем не сексуально, разве не так?
— Да я вовсе и не стараюсь быть сексуальным, — отвечает сбитый с толку Драко. — Наша семья всегда держала уток.
Панси вздыхает и, поцеловав его в щёку, оставляет там слегка восковой мазок её помады:
— Дарлинг, я уверена, где-то в мире, всё же есть мужик именно для тебя. Доброго вечерка тебе.
Драко смотрит, как Панси поворачивается и дисаппарирует в облаке пряного парфюма. Вопреки её недавним инсинуациям, Драко вовсе не ищет себе мужика. В действительности, он весьма доволен быть сам с собою, а когда ему нужна компания, то для этого у него есть Панси, или каминная связь с родителями, общение с которыми никогда не бывает скучным. У него есть коллеги в ВВК, некоторым из которых надо отомстить за воровство его люксового кофе. Когда же глаза Драко неосознанно устремляются в сторону «Волшебного Зверинца», он твёрдо напоминает себе, что у него также полно способов качественно провести свой день.
И прежде чем позволить себе совершить что-то нелогичное, Драко тут же с места аппарирует домой, чтобы провести там весь уикенд. К тому времени, как он переоделся, прихорошил свой пруд с утками и пообедал, он почти забыл о Гарри Поттере и его интригующем поведении.
После типично хаотичной ночной вылазки с Панси по барам в субботу и ленивого воскресенья, проведённого в его солярии в окружении растений-суккулентов и за чтением разбросанных вокруг материалов о предстоящих светских событиях, которые могут оказаться полезны для шоу, Драко чувствует себя расслабленным и отдохнувшим. По крайней мере, он таким себя ощущает. А также готовым к любым событиям, которые преподнесёт для него предстоящая неделя.
Когда Драко входит в студио утром понедельника, то видит, что Панси находится уже там. И он не может решить, хороший это знак, или можно уже начинать волноваться.
— Привет, Драко, — произносит ведущий ночного шоу Франсис, выскальзывая из своей студии в ту, где сидят «утренники». — Приветик, Панси. Боже мой, да ты сегодня рано.
— А ты разве ещё не закончил свой колдоэфир? — спрашивает Панси, борясь с зевком и кидая взгляд на часы над головой.
— Ещё пять минут, — кивает головой Франсис, выглядя при этом достаточно бодрым для человека, который всю ночь мурлыкал в основном сам с собой. — Я поставил запись «Нептунианцев». Она длится семь с половиной минут, что просто прекрасно, чтобы устроить себе кофе-перерывчик.
Точно, кофе, думает Драко, спокойно улыбаясь в ответ на сияющую лыбу потирающего бородку Франсиса. О, да, месть.
— Простите меня, я покину вас на минутку, — тихо произносит Драко.
— Я принёс вам оставшиеся комментарии слушателей, — говорит Франсис Панси, когда Драко выскальзывает в коридор, чтобы направиться в крохотную общую кухоньку.
Он напевает себе под нос, когда магией уничтожает остатки студийного кофе в жестяной коробке, а затем наполняет её безкофеиновым сортом. Это, как он надеется, преподаст урок ворюгам его тайной заначки. Ну, а если нет, то, возможно, смена содержимого коробки на наоборот экстра-кофеиновый сорт через неделю или две, довершит-таки дело.
Когда Драко возвращается в студию, то видит, что Франсис собирает свои вещички на выход, а Панси что-то вещает в свой омнимикрофон.
— Вы слушаете шоу для завтрака с Панси Паркинсон и… о, а вот и он, — доносится до Драко, когда Панси поднимает глаза и осматривает его с подозрением. — Драко только что наконец-то явился…
Драко быстро комкает листок пергамента в клубок и пуляет в Панси, а затем усаживается на крутящийся стул и включает свой омнимикрофон:
— Ни слова дальше. Я был здесь всё это время.
— Лгунишка, — напевно тянет Панси, подпирая рукой подбородок и усмехаясь прямо ему в лицо. — Давай тогда лучше доведём до слушателей несколько безусловных фактов. На часах сейчас две минуты после шести утра, сегодня понедельник, одиннадцатое апреля, солнце ещё не совсем поднялось над горизонтом, но по какой-то причине, я уже бодрствую, погодные условия включают в себя облачность и ожидаемый позднее дождь при восемнадцати градусах на термометре. Через несколько минут у нас будут новости, а пока, наслаждайтесь песенкой от «Верблюжьего Хаоса».
Панси отключается и ставит иголку колдопроигрывателя на пластинку со сверхэнергичным, заводным треком с заразительным битом. Драко барабанит в такт ему пальцами по столу, попутно просматривая оставленные Франсисом комментарии слушателей. Не найдя среди них ничего интересного, он подъезжает прямо на колёсиках стула к «Небесному Оку» и начинает осматривать через его линзы Диагонн Аллею.
Центральная улица всё ещё спит, мирно простираясь под одеялом из мягких, серых облаков. Не отдавая себе отчёта, Драко разворачивает телескоп в сторону «Волшебного Зверинца». Совсем неудивительно, что магазин в это время ещё закрыт, но Драко всё равно задерживает взгляд на нём, рассматривая яркую раскраску его фасада и тени от перелётов птиц с балки на балку внутри помещения, видимые только через верхушки оконных стёкол.
— А что ты там делаешь? — спрашивает Панси, внезапно наклоняясь через его плечо, и Драко подпрыгивает от неожиданности.
— А сама ты что делаешь? Практикуешься быть кошкой-взломщицей? — сердито переводит стрелки Драко. Вообще, он всегда мог слышать, как Панси передвигается вокруг: её обувь, с этими острыми, а-ля инструменты для пыток, шпильками всегда издаёт клацающие звуки, да и сама Панси, несмотря на её компактную комплекцию, всегда славилась тяжёлой поступью.
— Не моя вина, что ты погрузился в глубины своего собственного странного маленького мирка, — обижается Панси, а затем снова возвращается через всю студию на своё место, и её каблуки звонко стучат по полу, как и всегда.
Драко скользит на своём стуле обратно к столу, и его щёки чуть розовеют, когда он понимает, что песенка-то почти уже закончилась. Очевидно, он пялился на «Волшебный Зверинец» в течение нескольких минут, и что бы это не значило, это не может быть ничем хорошим.
С кое-каким усилием, но Драко вливается обратно в шоу. Он читает новости, привычно спорит с Панси и продирается сквозь каракули Лофти Ли на принесённых тем пергаментах с комментариями от слушателей. Драко выбирает бодрые треки, чтобы хоть немного внести позитива в это облачное утро, насмехается над выбором Панси «Песенки для Душа», и съедает две булочки с начинкой из яблок, умудрившись ни одним сахарным мазком не замарать свой сверкающий омнимикрофон. Когда рядом с локтём Панси приземляется свежий номер «Пророка», доставленный замордованной совой, Драко игнорирует этот факт и предпочитает чтению газеты очередную сессию с «Оком», через линзы которого он наблюдает суету на Диагонн Аллее, в частности какую-то явно оживлённую перепалку между двумя крошечными пожилыми леди, имеющую место на рыночных рядах.